Отец моей подруги - стр. 46
Но я понимаю, что пока он не до конца оправился от ранения, ни о каком полноценном сексе с проникновением речи не идет.
Да и… Не время сейчас. Марина за стенкой, а что-то мне подсказывает, что я не смогу быть тихой, если он возьмет меня по-настоящему. Я от одного только языка с трудом не кричала на весь дом… Всю руку искусала, стараясь сдерживаться. И то, кажется, была чересчур громкой.
Я хочу сделать ему приятно… Хотя, я не особо умею. Степа никогда не просил минет, а в те редкие дни, когда я проявляла инициативу — либо быстро всё прерывал, либо и вовсе отказывался. Я, наверное, очень плоха в этом…
— Давид, — выдыхаю громко, собравшись с мыслями. Он все еще ласкает теплыми губами мою грудь, заставляя и дальше плавиться меня, как на жарком солнце. — Давид, я…
— Что, заинька? — спрашивает он, нависая надо мной на вытянутых руках.
— Я хочу сделать тебе приятно… — шепчу, зажмурившись, словно он может в этой темноте разглядеть мое лицо. Но так проще! Это словно придает немного уверенности, которая мне точно не помешает. Весь Давид в целом мне придает уверенности, еще месяц назад я бы в жизни не рискнула даже подумать о таком, не то чтобы исполнять это в жизнь…
— Как именно? — в его голосе куча озорства, он явно понимает, о чем я, но издевается специально! Зачем? Хочет услышать от меня именно те слова? Окончательно меня в краску вгоняет…
— Ты понял, как, — фыркаю на него, уже злюсь и ничего не хочу! Чёрт, кому я вру… Очень хочу.
— Не-а, — он снова издевается. Наклоняется ко мне, проводит носом по моей щеке, разбрасывая мурашки. — Не понял, заинька. Скажи.
— Я не могу сказать…
— Ну, давай. Будь дерзкой зайкой, скажи, что хочешь отсосать мне, — шепчет прямо в губы, на секунду впиваясь с рычанием грубым поцелуем.
Я задыхаюсь! От контраста смущения и этой сладкой грубости. Меня окатывает кипятком с головы до ног от этих слов… Это так неправильно! Так пошло, божемой…
— Давид…
— Говори!
— Я хочу тебе… у тебя… — не могу я! Язык не двигается, я никогда не говорила такими словами… Но Давид не намерен ждать, и я решаю подыграть ему, но только по своим правилам. Опускаю руку вниз, сжимая его твердый член через ткань домашних штанов. Меня окатывает еще одной волной жара от ощущения его в моей руке. Большой… Боже. — Я хочу его в рот… — шепчу прямо в губы, сжимая руку чуть сильнее.
Давида устраивает, и он перестает надо мной издеваться. Только перекатывается на спину, позволяя мне, видимо, взять все в свои руки.
— Ну, давай, — хмыкает.
— Только… — я теряюсь сразу же. И правда зайка! Как до дела дошло — сразу заднюю давать… — Я не умею. Если тебе не понравится…