Отец моего парня - стр. 91
— Во время секса часто говорят какую-то чушь! — сорвалось с моих губ, и я тут же пожалела о сказанном. Потому что первой проявленной эмоцией Дмитрия Петровича стала какая-то холодная ярость. Мне даже сделалось не по себе под горячими струями воды.
— И кому же ты еще говорила такую чушь, мм, золотце? — отчеканил он по слогам, челюсть вытянулась, желваки заиграли, а капилляры в глазах полопались. — Я жду!
— Я была девственницей, ты же знаешь! — взорвалась я в каком-то отчаянье. Надо уметь – сделать гадость самому, а обвинять во всем меня.
— Сексом можно заниматься, оставаясь при этом косвенно девственницей, — ударил меня словами мужчина. Кроме того, в тот момент он посмотрел на меня так… будто примерял образ: могла ли я сосать мужикам.
— Ах… Вот же дол… придурок! Ну тебе ли не знать о таком с твоими вечными телками! — рыкнула я, агрессивно толкая его в грудь. Видимо, это было слишком неожиданно, потому что Дмитрий Петрович тут же рвано выдохнул сквозь стиснутые зубы.
В тот момент я вспомнила про его рану, посмотрела вниз, а там самое настоящее кровавое месиво. Даже пластырь сполз.
— Так. Мы сейчас же едем в больницу! — в панике я выбежала из кабины и потянулась к полотенцу. Но не успела накинуть халат, как Дмитрий Петрович затянул меня обратно. — Эй! Ты в себе? Мне еще не хватало тут трупы опознавать и показания ментам давать: «Он был еще так молод»!
— Не дождешься, Машунь! Мне еще вон, потомков на ноги поднимать, — он неоднозначно кивнул на мой живот. Рука, которой я прижимала полотенце к его боку, вздрогнула. Увидев мой испуг, мужчина закатил глаза и обреченно хмыкнул: — Тебя так пугает сама мысль родить от меня ребенка, да? Рожей не вышел?
— Мне двадцать один! Я учусь в вузе! — взорвалась я, хотя это было и так очевидно. Видимо, не для мужчины, потому что слушал он мои претензии внимательно. Даже слишком. — И, может, это, конечно, звучит очень старомодно: дети должны рождаться ТОЛЬКО в браке и никак иначе. И не после двух дней секса!
— Ну, он никак не появится завтра, — развел руками этот умник. И я плотнее прижала полотенце, поджимая губы. Тогда Дмитрий Петрович наконец меня успокоил: — Выдохни, Машунь. Тебе все равно надо на таблеточки переходить. С тобой никаких резинок не напасешься. А таблетки у меня, если что, с собой. С доктором я проконсультировался. Дал ему твои анализы и препарат подобрал.
— А откуда у вас… — я запнулась на полуслове, вспоминая, что два месяца назад прошла полный медицинский осмотр для вуза. Он что, незаконно похитил мои данные? Судя по коварной улыбочке, ответ положительный. — Ясно! Ни стыда у вас, ни совести, Дмитрий Петрович. Ай-яй-яй.