Отец моего парня - стр. 74
— МАРИЯ, — рявкнула она, пытаясь хоть пальцы разлепить. — Уволена! Сейчас же!
— С радостью!
Не желая смотреть на Дмитрия Петровича и видеть его взгляд, я быстро ретировалась в дамскую комнату. Ту, что была ближе всего, и замкнулась изнутри на щеколду. Только сейчас, когда негативные эмоции получили выход, я поняла, какую гребаную дикость натворила!
Сделать какую-то пакость менеджеру Мариночке я мечтала с первого дня работы. И не только я, а каждый вменяемый работник бара. Все знали, что она официальная любовница хозяина, это даже не скрывалось особо. Но все равно женщина любила соблазнять клиентов. Так ладно бы только клиентов. Пару недель назад она увела у беременной сменщицы мужа, напоив его до отключки. В компот спирта подлила. Забавы ради! Как она с ним пьяным потрахалась? Вопрос остается открытым. Только вот Альбину после такого «сюрприза» скорая увезла, а этой хоть бы хны…
А все терпели, потому что именно эта курица была тут главная. За босса. То недостачу на кого-то повесит, то подставит, то зарплату урежет за просто так. Не нравится? Дверь, как говорится, всегда открыта. Желающих море. И все молчали! Потому что где еще найти работу в центре столицы, где чаевые по пятнадцать тысяч – как нефиг делать? Даже урезанная зарплата была выше, чем в других местах города.
Но на Дмитрии Петровиче меня прямо прорвало. «Ролекс» увидела – и все: здравствуй, красная блузочка и сиськи навыкат! Ей что, одного спонсора мало? Еще и этот идиотский способ закадрить мужчину – вылить на него сладкий коктейль. Фу! Вот ее бумеранг и настиг.
— Господи боже, — нагнувшись лицом над раковиной, я врубила поток ледяной воды. Умывалась снова и снова, чтобы прийти в себя. — И кому я хуже сделала, спрашивается? Дура… Ой, дура-а-а-а! — Кто-то постучал, но я даже виду не подала. Мне прямо плохо стало! Хорошо, если Марина просто меня уволит, а не любовника своего припряжет меня в переходе с дружками встретить. Эта может! С нее станется. — Черт! Черт! Черт!
Снова резкий стук в дверь, более агрессивный. Я аж подпрыгнула. Нервы уже совсем ни к черту стали.
— Выходи, — послышался знакомый голос. Дмитрий Петрович вообще не казался расстроенным или оскорблённым. И, о чудо, даже надо мной не шутил. А, чтоб его, сочувствовал и, кажется, переживал! — Открой мне дверь, пожалуйста.
А мне так стыдно вдруг стало, прямо до жжения в легких. Небось думает, что я какая-то малолетняя взбалмошная дурочка. Еще и ревнивая. Щеки едва не сгорели в одночасье!
— Не-а.
— Иди ко мне, золотце, — прошептал он совсем елейно в щель между дверей. — Я не злюсь на тебя. Честно-честно. Мне даже понравилось. Такая себе боевая пчела. Рембо на задании. Ревнуешь ты очень даже сексуально.