Отец лучшей подруги - стр. 74
— Юль…
Она с трудом открывает глаза.
У нее опухшие веки и очень красные глаза. Значит, дело и правда было в разы хуже, раз Платон помчался за мной среди ночи.
— Не пытайся, Лея, — обиженно говорит она.
Сглатываю.
— Прости меня, пожалуйста. Я не хотела ехать без тебя…
— Ага! Как же. Не верю, что ты вообще вспомнила обо мне, когда он тебя в клуб поманил.
Платон говорил моей маме, что мне «кто-то позвонил», вспоминаю я. Вот почему он так специально и медленно озвучивал свою версию произошедшего. Чтобы я узнала, что известно Юле о прошлой ночи.
— Можно я сяду рядом?
Егор слышит мамин голос и начинает громче хныкать. Он тянет ее одежду на груди, выгибается, а Юля, стискивает зубы, и принимается его качать еще быстрее.
— Младенцев нельзя качать так сильно, Лю… У них слабый вестибулярный аппарат.
— Много ты о младенцах знаешь! — срывается Юля.
Как и Платон, она может быть очень вспыльчивой. Но сейчас она измотана, уставшая и несчастная. Я пропускаю ее слова мимо ушей.
— Давай я сяду рядом, и ты отдашь Егора мне?
— Не выйдет… Будет орать только громче. Мы с Костей уже пробовали.
— У него нет выбора, Юль. Ты ведь его все равно не кормишь. А он чувствует, что грудь рядом. Молоко чувствует…
— Нет его, этого молока! Как он может его чувствовать, если нет ничего! Даже сына выкормить не смогла, мясная я корова-а-а-а-а…
Уже не спрашивая разрешения, иду сразу к ней и обнимаю за шею. Юля плачет навзрыд. Разбуженный Егор тоже.
— Нет мясных и молочных женщин, Юль. Это все к коровам применимо, а к женщинам нет.
Глажу ее по волосам, пока ее плечи трясутся от плача.
— Просто ты, похоже, паузы между кормлениями делала… На репетиции ведь ездила, да? — озаряет меня догадка. — Мне сказала, что еще думаешь, но сама уже тренируешься?
Утирает слезы одной рукой и кивает.
— Не могу я без танца, не могу… И сына хочу здоровым вырастить, и танцевать хочу. А разорваться не могу! Костя во всем мне помогает, я ему молоко сцеживала, оставляла, сама уезжала, и все было прекрасно! Но потом как выключили, нет молока и хоть стреляйся. Он голодный, ничего другого не хочет, а грудь у меня пуста-а-а-а-ая!
— Голодный ребенок будет есть, Юль. А если от другой еды отказывается, значит, молоко у тебя есть, просто не так много. Тут два варианта. Либо ты сократила кормления, а ты их действительно сократила, и количество молока уменьшилось, но оно вернется, если ты увеличишь число кормлений. А еще, может быть, что сейчас у Егора период активного роста, и ему просто больше молока надо, чем раньше, вот он и готов грудь часами мусолить.