Отец лучшей подруги - стр. 71
— Может, и рано, — елейно соглашается Платон, — но я тебя подожду. Вдруг ты опять в клуб улизнешь по-тихому. Да и ночь на дворе.
— А как же вы за руль сядете, Платон Сергеевич, если выпили? — голосом добренькой Настеньки из русской сказки говорю я. — Сами меня оберегать обещали, а теперь риску подвергаете!
— И правда, Платон, — соглашается мама. — Что у тебя такого дома случилось, что надо мчаться как на пожар? Переночуй у нас, завтра, как протрезвеешь, вместе и поедете.
— Нет, — уже без всяких шуток отвечает Платон. — До утра Юля не дотерпит. Все только хуже станет. Кажется, там с молоком что-то… Кормлениями этими… Я не очень в этом разбираюсь, Сара.
— А я тоже не разбираюсь! — встреваю. — Может, вам лучше консультанта вызвать?
— Это ты-то? — смеется мама, а я чувствую, как заливаюсь краской.
Не надо, мама. Только не выдавай меня!
Но вишневая наливка делает свое дело.
— Помню, когда Лее было шестнадцать, — сообщает мама Платону, — я застала ее за чтением «Материнство и женщина».
Платон натянуто улыбается и переставляет пустую рюмку с места на место.
Мама тут же наливает ему еще и продолжает:
— Боже, что со мной творилось! Я-то решила, что все. Скоро мне с внуками нянчится. Но оказалось нет, Лея просто решила «просветиться». А как, говорит, я буду растить своих детей, если не знаю, как правильно их кормить и что происходит с телом во время беременности?
Платон опрокидывает в себя наливку, кажется, не чувствуя даже ее вкуса. На этот раз ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Очень она хотела замуж… — продолжает мама, а я чувствую, что у меня теперь не только щеки, но шея и вся грудь горят, как от ожога. — Только к замужеству и готовилась… Представляешь, рецепты выписывала в специальную тетрадку, чтобы мужа кормить! Про грудное вскармливание тоже все изучила вдоль и поперек… Но все пошло не так. Встретила не того мужчину и все, как подменили. Теперь она собирается в армию. Да, Лея? Не передумала еще?
— Не передумала, — отвечаю, глядя на маму.
На Платона смотреть не могу.
Слава богу, не догадывается, что все эти рецепты я для него в тетрадку и переписывала. И книги читала, чтобы знать, как наших с ним детей рожать, кормить и воспитывать.
Дура была, что поделать.
Платон в воцарившейся тишине опрокидывает в себя еще вишневки, потом поднимается. Удивительно, но он даже твердо стоит на ногах. Я бы, наверное, рухнула сразу после первой.
— Спасибо этому дому, поедем к другому, — отрывисто говорит он. — Лея, чтобы через пять минут, была внизу, ясно? Я на улице пока подожду. За руль не сяду, Сара, не волнуйся. Такси вызову, а машину потом заберу.