Отец лучшей подруги - стр. 39
Радион помогает мне вылезти, и я наконец-то делаю полный вдох без боли.
Прошло. Отпустило.
— Вали домой, Платоша. И не появляйся в бассейне неделю минимум. Понял меня? Напугал до чертиков, монах хренов. Баба тебе нужна, говорил я тебе? Говорил?!
Говорил. Следуя твоему совету и набросился на одну, так теперь проблем не оберешься.
Сажусь на шезлонг, собираясь с мыслями, как вдруг в бассейн влетает моя Юля.
— Спасибо, что позвонил, Родион!
— Отец в порядке, Юлечка!… Ох, здрасти, мы ведь не знакомы?
Да твою же мать!
Следом за Юлей к бассейну выходит Лея.
Водолазку свою она уже сняла, как и обещала. Я решил, что тогда она была вызывающе одета? Черта с два! Теперь на ней бирюзовая тряпка, обтягивающая грудь. Никакого лифчика, естественно. Это, видимо, и есть тот самый топик.
Юбка такая, что наклонись Лея у дороги — аварии обеспечены. Ее бедра мелькают под юбкой, и это выглядит в сто раз лучше, чем когда она сидела за столиком траттории.
На бесконечно длинных ногах остались те самые сапоги. Макияж стал ярче. Ее алые губы я вижу с другого конца бассейна.
Я вообще ее как-то частями вижу: рот, торчащие соски, голые бедра. И каждый раз задаюсь вопросами, кто она? Откуда взялась эта женщина и как сделать так, чтобы ее ноги снова оказались на моих плечах?
Но после приходит отрезвляющая мысль — это Лея, и трогать ее нельзя.
Да, та самая Лея Розенберг — нескладная курчавая девчонка, с брекетами и очками с широкой оправой, — это вот она.
Но ее яркий образ, прочно засевший в моих мозгах в самых развратных позах, равнодушен к голосу разума. И эти картинки снова и снова превращают меня в неандертальца с дубиной в штанах.
— Пап, тебе плохо? Пап?!
Только сейчас перевожу взгляд на Юлю и вижу, что и она разоделась хоть куда. Грудь выпрыгивает из туго затянутого корсета, а под кожаными штанами длиннющие шпильки.
Хочу заорать, но изо рта вырывается только какой-то хрип:
— Никуда ты в таком виде не пойдешь…
— Пап, давай, не сейчас, тебе нельзя нервничать. Ты можешь встать?
Боль в груди уже прошла, а воркование Радика только добавляет мне сил.
Радик окучивает Лею, которая ко мне даже не подошла. А ведь я, можно сказать, был на пороге смерти. Ну да, ну да. Одолела ее неземная страсть в аэропорту, черта с два! Хотела своему женатику доказать, что взрослая, и отомстить наверняка хотела. Вокруг пальца меня обвела, а я и рад, старый дурак.
— Лея, помоги отцу подняться в квартиру!
При мысли о тесном пространстве и торчащих сосках, которые будут отражаться в зеркальных стенах лифта, перед глазами снова темнеет.
— Я сам… — отвечаю Юле, набрасывая на плечи халат.