Отец лучшей подруги - стр. 38
Я был бы рад отмахнуться от этих слов. Но чем больше об этом думал, тем неспокойнее мне становилось.
Даже сексу со мной нашлось объяснение. Со стороны Леи эта выходка — чистейшей воды месть. Ведь Никита Ростов мой лучший друг, который столько лет водит ее за нос.
Логично?
Лея уже не была наивной восемнадцатилетней девицей. Ей эта игра в кошки-мышки тоже надоела, вот она и воспользовалась мной. Да и Ростов святым не был, пока она в своем Израиле служила.
Или так, или придется поверить в то, что она как-то вдруг воспылала страстью именно ко мне. Но с чего вдруг?
После встречи с Оксаной я позвонил Саре Львовне. Не стал пока говорить о том, на кого пали мои подозрения. Постарался узнать все, что матери Леи известно об этом мужчине.
Ему больше тридцати, он женат, живет в Питере. Почти ничего, короче. Опять пообещал с ним разобраться и призвать к ответу.
Потом старался работать, но мысли о Лее вместе с Ростовым не давали покоя. Он же козел, каких поискать! Нет, как друг он отличный, но и я не ношу юбки.
А как мужик Ростов кобель-кобелем!
И развелся недавно. А если он сделал это ради Леи, ведь наверняка обещал ей бросить жену и раньше?...
А если он еще и женится теперь на ней? Ведь женитьба для Ростова — раз плюнуть! В холостяках он ходить не умеет!
Что ж, если он добьется ее руки, тогда Лея не вернется в армию, а это же хорошо? Этого же мы и добиваемся?
Ее не убьют, не пристрелят, и она не будет подвергать свою жизнь опасности. Отлично же, да?!
Подумаешь, станет четвертой женой самого известного Питерского кобеля. И вряд ли последней!
Лучше, черт возьми, не придумаешь!
А если Ростов ее любит?...
Не так, как остальных, а по-настоящему. Вдруг он понял, что все остальные женщины ей и в подметки не годятся и что все эти годы он искал именно ее? Есть же у него тоже глаза. Видит же он ее внешность, и если раньше, это была другая девушка, то теперь… Теперь перед ней устоять невозможно.
Ведь бывает же и такое, даже Ростов, теоретически, способен влюбиться так же сильно, как я когда-то любил свою жену? Всем сердцем и навсегда?...
Зависаю посреди бассейна, едва двигая ногами. В груди разрастается острая пульсирующая боль. Тру грудь, но боль не проходит.
— Платош, ты чего? Белый весь. А ну вылезай из воды!
Кое-как добираюсь до бортика, кряхтя, как столетний дед. Тру грудь, будто это поможет унять боль. От каждого движения словно что-то впивается в легкие, прошивает ткани насквозь, до рези в глазах.
— Сердце, да? Сердце? А я тебе говорил, хватит убиваться спортом! Врача? Вызвать врача? Может, тебе хоть медсестра отсосет…