Отдам босса в хорошие руки - стр. 42

В квартиру она не заходит. Обнимаю ее за плечи, заставляю взглянуть на себя, приподняв пальцем лицо.

– Что случилось?

– Я… – вздыхает, снова упрямо молчит, а потом хватается пальцами за мою футболку, заливается внезапным потоком слез и немного испуганно шепчет: – Я… прости… я… я так спешила к тебе, что… нога подвернулась и… сильно болит…

– За что ты просишь прощения? – недоуменно взглянув на нее, впрочем, не пытаюсь получить внятное пояснение. – Левая болит или правая?

– Ле… – Она задумывается, всхлипывает, видимо прислушиваясь к боли, и уточняет: – Правая.

Она так крепко держит меня, словно думает, что я закрою дверь у нее перед носом, отправив ее восвояси. С трудом отцепив ее пальцы, осторожно беру ее на руки, усаживаю на пуфик в прихожей, убедившись, что ей так удобно.

На щиколотке правой ноги действительно какое-то покраснение. Припухлости пока нет, и, так как Настя пусть и с трудом, но может ходить, это больше похоже на растяжение связок, о чем я и говорю.

Но лучше поторопиться и убедиться.

Оставив ее, приношу стакан с водой и болеутоляющее. Пока Настя пьет таблетку, переодеваюсь, накинув то, что первое подвернулось. А когда выхожу в прихожую, меня снова встречает растерянный взгляд.

– Ты куда? – спрашивает она удивленно.

– Мы, – поправляю ее. – В клинику – куда же еще.

– Правда?

От ее вопроса становится немного не по себе. И я молча подхватываю ее, на руках доношу до машины, размещаю с максимальным комфортом и вдавливаю педаль газа.

– Как это произошло? – спрашиваю ее по пути.

– Очень спешила к тебе, – рассказывает она, – перебегала дорогу, потому что такси остановилось не там, куда я его вызывала. С этим общественным транспортом часто так неудобно… прости…

Мне хочется спросить, почему она не позвонила из такси, чтобы я встретил ее. Хочется узнать, почему не отвечала, когда звонил я.

А еще это ее «прости», виноватый и чуть испуганный взгляд заставляют меня проглотить вопрос, почему она приехала ко мне, если повредила ногу еще до того, как вообще села в такси.

В первую очередь нужно думать о себе, остальное все после.

Но ощущение такое, что она больше боится не того, что у нее может быть все-таки вывих вместо растяжения. А того, что я могу быть недоволен.

– Ты могла мне сказать, – говорю я вместо тех слов, которые собирался.

– Ты так меня ждал, – отвечает она, виновато прикусывая губу. – И вчера я к тебе не приехала…

– Все это неважно, – вздыхаю от ее непонятливости. – Ты могла мне просто сказать, а не мучиться от боли. Просто сказать, понимаешь?

Настя едва заметно кивает, а я, взглянув на нее, вдруг отчетливо сам понимаю, что нет.