Отдам босса в хорошие руки - стр. 44
– Ну что, идем? – спешит Настя.
И мужественно собирается скакать на одной ноге, держа в руках туфли, в которые не может влезть из-за повязки. Доктор участливо предлагает кресло до выхода. Качнув головой, чтобы стряхнуть с себя этот бред, беру у него визитку, подхватываю девушку на руки и несу до машины.
Настя поворачивается к окну и всю дорогу молчит – наверное, лекарство действует хорошо. И слава богу, а то сегодня я не удивлюсь, если она вдруг поинтересуется, подвезу ли я ее домой или высажу на обочине.
Она ведет себя странно. И я пытаюсь припомнить какие-нибудь звоночки, поясняющие это ее непривычное поведение.
Ни фига толкового в голову не приходит.
Выныриваю из мыслей, заметив, как пролетаю мимо зеленого знака аптеки. Выскакиваю за мазями, которые посоветовал доктор. И вроде бы отсутствую всего ничего, но к моему возвращению Настя успевает уснуть.
И выглядит при этом так трогательно и беспомощно, что мне становится ее жаль. Жаль оставлять одну в пустой квартире. К тому же на ночь у меня она уже оставалась, так что, в принципе, ничего нового.
Правда, подъехав к дому, задумываюсь: с этим ее странным настроением не решит ли она, что, несмотря на травму, я настаиваю на том, чтобы ночь прошла бурно.
– Приехали? – Настя устало открывает глаза, всматривается в окно и оборачивается ко мне с такой светлой улыбкой, как будто я вручил ей подарок. И говорит уже другим, бодрым голосом, полным воодушевления: – Приехали!
Снова взяв ее на руки, несу осторожно, чтобы случайно не задеть ее ногу. Но такое ощущение, что нога беспокоит только меня. Настя крутится на руках, прижимается ко мне, едва не заползая мне под рубашку, и жарко, с придыханием шепчет:
– Будешь моим доктором этой ночью? А я буду очень, очень плохой медсестрой.
Она начинает целовать меня в подбородок, опускается к шее, а потом так заводится, что к моменту, как мы достигаем квартиры, я остаюсь практически без рубашки.
Настя с жадностью водит горячими пальцами по моим плечам, дышит в ключицы, проходясь по ним языком, и настроена так решительно, что я едва попадаю ключом в замочную скважину.
Где-то на подкорке сознания мелькает мысль, что лучше остановиться.
Но гаснет от жара нового поцелуя. Страстного, жадного, на который я отвечаю с таким же пылом, словно мы успели друг по другу сильно соскучиться.
«Словно», – мелькает еще одна мысль в подсознании. «Словно» – это ведь…
– Хочу тебя, – торопит меня срывающийся голос любовницы.
Мы вваливаемся в прихожую сплетенным клубком, наполняем притихшую квартиру новыми тенями и сбившимся дыханием.