Отчим. Куколка для Монстра - стр. 33
Сильно, ничего не скажешь. От прежнего уютного холла не осталось ничего. Белые мраморные полы, из мрамора же, но только в черном исполнении, широкая винтовая лестница на второй этаж. Кованые перила под бронзу, несколько зеркал, большая хрустальная люстра.
Я попала не домой, а в холл дорогого частного отеля, не хватало стойки ресепшена и рекламных буклетов, приглашающих на экскурсии по местным достопримечательностям. Справа был проход в гостиную, ничего толком не разглядела, кроме части камина.
Слева, как я помню, была кухня, а дальше служебные помещения, кладовая комната, где хранился инвентарь для уборки. Много чего было, я этот дом знала как свои пять пальцев. Но сейчас даже неизвестно, что появится за поворотом и что я увижу за очередной дверью.
Моя комната всегда находилась на втором этаже в левом крыле, третья крайняя дверь по коридору, там она и осталась. Но пока мы шли, и Федор цокал по полу каблуками лакированных туфель, складывалось впечатление, что меня словно специально отослали подальше от покоев новобрачных, чтобы я кому-то или чему-то не мешала.
В коридоре остались те же светлые обои, темный ламинат, несколько бра по стенам, две картины, которые я тоже помнила с детства. На одной было море, небольшой кораблик с алым парусом на фоне заходящего солнца. А на берегу была изображена тонкая фигура девушки. Я иногда представляла, что это я та самая Ассоль, которая ждет своего капитана, и он специально для меня сделал алый парус.
Вторая – репродукция одного азиатского художника, имя которого я так и не смогла запомнить. Девушка, одетая в темно-бордовое балетное платье, стояла на фоне панорамного окна, выходящего в сад, лицом к нему.
Левая ее нога лежала на спинке стула, она склонилась корпусом в ее сторону, изящно вскинув руку, стоя на пуантах, погруженная в свои мысли. Она не тренировалась, она жила в своем увлечении и любви к балету. Она была прекрасна.
Я любила эту картину, представляла, что я тоже вот так буду стоять в своей комнате или в классе, который оборудует мне папа. Так же изящно и высоко вскидывать ноги, повторять пируэты, парить в воздухе, оттолкнувшись от пола, растянувшись в воздухе в шпагате.
Хорошо, что картины не выкинули, надо будет забрать их, как буду уезжать.
– Прошу вас.
Федор открыл дверь моей комнаты, но я не спешила входить. Подошла к мужчине ближе, рассматривая его, отчего тот засмущался и покраснел. Простое круглое лицо, нос картошкой, полные губы, сейчас Федор был взволнован, даже немного на взводе.
– Вы так и не ответили на мой вопрос.