Отчаянный корпус - стр. 54
Однажды, как только прозвучал сигнал на перемену и в класс влетел Снегирь с очередными наставлениями, они затопали ногами. Столкнувшись с таким явлением впервые, тот даже опешил от негодования, однако вскоре пришел в себя и стал подавать команды противным голосом:
– Встать! Сесть! Встать! Сесть!
Когда вставали, топот прекращался, когда садились, возникал снова. На шум прибежал инспектор классов полковник Ковалев. На его грозный вопрос о причине беспорядка объяснили, что отделение хочет в уборную, а поскольку его не пускают, оно непроизвольно стучит ножками во избежание избежания…
Полковник приказал отделению идти по своим надобностям, а Снегиря пригласил к себе на беседу. Более тот на переменах не появлялся, зато скоро отыгрался по-своему.
По вечерам после укладки в дальнем конце кадетской спальни начинался «треп» – каждый по очереди должен был рассказать какую-либо историю. Она могла быть заимствована из прочитанной книги, от кого-то услышанной или просто сочиненной самим. Дежурные офицеры с этим мирились и, едва раздавался сигнал на укладку, отправлялись по своим делам, дабы не мешать вошедшему в обиход ритуалу. Но не таков был Снегирь. Он взял себе в привычку решительно пресекать ночные бдения, а в очередное дежурство пошел еще дальше.
Среди рассказчиков имелись отменные трепачи, которые с удовольствием за какую-либо мзду (компот, сахар или неизменные полбулки) могли заменить очередника. В их числе оказался и маленький Ваня, у которого обнаружилось богатое воображение. Сегодня подошла как раз его очередь.
– Хотите верьте, хотите нет, – начал он свой рассказ с обязательной фразы, – но эта история произошла в нашем корпусе вскоре после его основания. Тогда в кадеты принимали сразу после рождения, а выкармливать младенцев должны были особые кормилицы. Считалось, что в этом случае дитя не будет впитывать родительских грехов и всецело отдастся службе. Эти кормилицы находились под началом одного старого унтера, большого любителя выпить…
– Молока? – послышался чей-то ехидный голос.
– От бешеной коровы. Будете перебивать, не стану рассказывать…
На любопытного сразу же зашикали, а Ваню успокоили:
– Мы больше не будем, трепанируй дальше.
– Так вот, однажды, когда унтеру пришлось быть в подпитии, появилась молодая красивая кормилица, которую он сразу же приставил к недавно принятому младенцу. Все шло обычным порядком, но по прошествии некоторого времени стали замечать, что эта самая кормилица никогда не молится и уклоняется от посещения церкви. Унтеру об этом сказали, только тот не поверил, потому как она ему очень нравилась. Тогда решили подождать, когда он очередной раз напьется, и свести ее в церковь насильно. Взяли под руки и повели. Она ничего, поначалу шла спокойно, но на подходе к церкви вдруг забеспокоилась, стала вырываться, а когда взошли на паперть, вовсе взбеленилась, вспыхнула синим огнем и исчезла. Одни рукава остались от платья, за которые ее держали. Ясное дело, ведьма. Что делать? Унтера, понятно, от дела отставили, а за младенцем, которого она кормила, учинили строгий надзор. Однако ничего необычного не нашли, и вскоре это дело забылось.