От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года - стр. 14
29-го июня, 4-й корпус, который все еще был занят наблюдением за Неманом, наконец-то вышел на берег этой долгожданной реки. По прибытии в Пилони[44] – место, назначенное для нашего перехода, мы встретили вице-короля, герцога Абрантеса (Жюно) и весь штаб. Все, несмотря на дождливую погоду, были заняты строительством моста. Артиллерия Гвардии был размещена на господствующей высоте противоположного берега. Это была разумная, но ненужная предосторожность, поскольку разведка доложила, что по ту сторону Немана все спокойно.
Теперь мы совершенно не сомневались в успехе нашего перехода, поскольку адъютант вице-короля, посланный с донесением к Наполеону, сообщил нам, что наши войска после благополучного марша от Ковно до Румшишков, прибыли в Жижморы, что даже позиции между Рикантаем[45] и Вильно были практически не охраняемы. Кроме того, на расстоянии около двух лье от города на высотах не было ни одного редута. Предшествуемый польскими уланами 8-го полка князя Радзивилла, Император вошел в него 28-го июня. В докладе этого офицера упоминалось о том, что пригороды немного пострадали от алчности наших солдат, но порядок был быстро восстановлен. Офицер также добавил, что этот большой и густонаселенный город окажет сильную поддержку нашей армии и очень благожелательно встретил Наполеона.
На следующий день спокойно перешли реку 13-я и 14-я дивизии генералов Бруссье и Дельзона, а на следующий день (1-го июля) – Гвардия, следовавшая за дивизией Пино. Таким образом, вся Итальянская армия, возглавляемая вице-королем, перешла Неман. Она восторженными криками приветствовала своего короля. А он, в свою очередь, был глубоко удовлетворен, видя своих воодушевленных солдат, уверенно шагающих по вражеской стране на расстоянии шестисот лье от родного дома так же четко и блестяще, как и на королевском параде.
Едва мы вышли на противоположный берег, как нам показалось, что изменился сам воздух. Тем не менее, дороги были ужасны, леса мрачны, и деревни совершенно безлюдны, но мы, охваченные духом завоевания, были очарованы абсолютно всем, что мы видели, но эти иллюзии, очень скоро развеялись.
В сущности, наше короткое пребывание в Пилони, когда сильнейший дождь лил как из ведра, был отмечен такими бедами, что любой, даже не суеверный человек, посчитал бы их как предзнаменование наших будущих несчастий. В этой убогой деревне даже самому принцу не нашлось жилья, мы теснились под какими-то жалкими навесами, а те, кому не посчастливилось, подвергались всем видам воздействия суровой погоды. Невероятная нехватка провизии предвещала страшный голод. Дождь, ливший сплошным потоком, вызвал дикую панику и у людей, и у лошадей. Первые кинулись бежать в поисках убежища, а последние погибли, поскольку все дороги были просто уничтожены. Вся деревня и ее окрестности были усеяны трупами погибших лошадей. Дорога тоже была завалена мертвыми лошадьми, перевернутыми фургонами и разбросанным багажом. Это происходило в июле, поэтому мы, таким образом, страдали от холода, голода и дождя. Такое множество бедствий возбудило у нас печальные мысли о будущем и заставило многих усомниться в успешности так ужасно начавшейся кампании, но облака рассеялись, вновь появилось солнце, и с его появлением наши опасения бесследно ушли. И вот с этого момента мы снова стали уверены в том, что в дальнейшем все будет хорошо.