От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах - стр. 69

Как раз после моего тарана, после того как спустился на парашюте, бой ещё продолжался. Мой ведомый тоже ударил противника по хвосту. При посадке на повреждённом самолёте его обстреляли два ФВ-190, подбили, он упал с 30 метров, переломил ноги и руки, ранен был также в челюсть. Это – лейтенант Коваль*. Сейчас он уже вышел из госпиталя и сможет скоро опять летать.

Под Белым эскадрилья сбила три или четыре самолёта. Были там мы очень мало и ушли под Великие Луки. Здесь работа была хорошая. Был один день, когда одна эскадрилья сбила 11 самолётов. Это было уже в [19]43 году.

Был такой случай. Я шёл шестёркой на сопровождение бомбардировщиков, направлявшихся на В[еликие] Луки. В процессе боя были вызваны ещё четверо, т. е. были мы уже десяткой. Там были «фокке-вульф[ы]», затем Ме-109-е, примерно было 12 или 14 самолётов противника. В этом бою мы сбили шесть самолётов противника. Здесь особенно отличился МАКАРОВ. Он сбил в одном бою два «ФВ». Савельев сбил одного, а за день он сбил всего два самолёта[151].

Что касается руководства в воздухе, я был наверху с шестёркой, а четвёрка самолётов прикрывала бомбардировщиков. Когда они их сопроводили на цель, я вызвал их по радио, чтобы они пришли ко мне на помощь. Хорошо дрались в этих боях ШУЛЬЖЕНКО, ПРОКОПЕНКО. Затем – ГАРАМ, сейчас командир 3-й эскадрильи. Он вырос с пилота до комэска, и ему присвоено звание Героя Советского Союза. Затем САВЕЛЬЕВ, был командиром звена, сейчас помощник ком[андира] эск[адрильи], Герой Советского Союза. ПРОКОПЕНКО* получил два ордена в этой эскадрилье. МАКАРОВ получил два ордена. КОВАЛЬ получил два боевых ордена.

Никакого особого воздействия на людей я не оказывал. Если и давал указания, то требовал, чтобы их выполняли точно. Это моё право и мой долг, так как я – командир, а он – подчинённый. Он мне подчиняется и обязан выполнять мою волю в воздухе и на земле. И это приводило не к плохим результатам. У нас, например, был Герой Советского Союза Баклан. Считали, что он никому не подчиняется, прилетит с боевого задания, никого не слушает, даже командира полка. И он попал ко мне в эскадрилью. Татьянко удивился, что он начал меня слушать, так как он никого вообще не слушал, но с ним у меня были свои отношения.

Всякое бывает, иногда поругаешь, а другого и ругать не нужно, просто покажешь спокойно. Нужно знать, что представляет собой человек. Если, например, сегодня лётчик на посадке поломал самолёт, то я знаю, какого лётчика можно поругать, а какому нужно сказать два слова, так как он сам это переживает. А некоторого нужно так пробрать, что полшкуры слезет, и тогда только он почувствует. На работе я требовал выполнения, а на отдыхе для меня – все товарищи, и живём вместе, и беседы ведём и развлекаемся, если играем во что, то я наряду со всеми выполняю. Каждому командиру нужно себя уметь поставить. Все требования, которые имеются в отношении работы, даже жёсткие, которые некоторому сорту людей не нравятся, и которые они считают ненормальными, выполнять нужно. И в конце концов, и они начинают понимать, что это – правильно, соглашаются с тем, что командир прав. Для того чтобы руководить, нужно иметь авторитет среди своих подчинённых, нужно быть примером для всех, показывать образцы работы в бою. Если я буду сидеть и не летать на боевые задания, то каким бы я красивым ни был, как бы ни хлопотал, как бы ни пил водку вместе с подчинёнными – грош мне цена будет. И, в конце концов, люди мои скажут – мы летаем, а он сидит.