От Гудзона до Иртыша крыша едет не спеша - стр. 2
Миша готовил креветки на кухне, когда в дверь номера постучали.
Боря-волейбол открыл дверь, а за ней два араба в национальных головных уборах. Увидели мужчину и поспешно сказали:
– Сори.
То есть – глубоко извинились на английском. Желали увидеть белокурую, пышущую энергией ночи девицу, вместо неё – усы и волосатая грудь. Люди культурные, вежливо сказали «сори». На что Боря крикнул в номер:
– Мужики, тут арабы соли просят, у нас есть лишняя?
После лингвистического казуса старшего по делу и без оного подначивали: «Боря, соли не надо?»
Вот и на требование экипажа ответили хором:
– А соли не надо?
– Всё бы вам зубоскалить! – сказал Боря-волейбол, к юмору был не расположен. – Экипаж наезжает скинуться по двести баксов.
– Что за фантики? – отбросив смешливое настроение, завозмущался народ. – Мы купили самолёт, за всё уплачено!
И хором выдохнули:
– Нет денег!
Лукавили купцы-туристы, стреляные птицы, не с пустыми карманами возвращались. Шопинг дело такое, тому дай, этому отстегни. Электронные карточки ещё не вошли в жизнь, господствовала наличка.
– Так и передам! – не обиделся за непослушание группы Боря и разрешил выйти за пределы воздушного судна, покурить. При этом добавил: – Толстым сидеть! Остальным можно оправиться! И думайте, пилоты не шутят.
Последний звонок
Аэропорт в пяти минутах ходьбы. Миша решил икоркой разжиться. Продавали дефицитный товар не в буфете, а в туалете. Да-да-да, автор не ошибся. Именно в туалете. Без дискриминации по половой принадлежности – как в мужском, так и в женском. Насчёт технологии купли-продажи в «Ж» Миша не знал, в «М» схема простейшая: встаёшь у писсуара, тут же тебе в ухо шепоток: «Икорочки не желаете?»
Отоварился Миша, вышел из торговой точки, совмещенной с санузлом, а навстречу с аналогичным приобретением в пластиковом пакете Таня Филиппова!
– Миша?!
– Таня!!
– Откуда?
– Из Эмиратов!
– Я из Турции!
Восемнадцать лет не виделись, а ёкнули сердца, что одно, что другое. Столько времени кануло в лету с последней встречи, столько событий произошло, а ожгло сердца, что женское, что мужское. «С любимыми не расставайтесь, с любимыми не расставайтесь, всей плотью порастайте в них…», – сказал поэт. Незримо проросшее однажды нередко не погибает после расставания… Вдруг заявит о себе…
– Ты как? Муж, дети?
– Дочь Маша. А ты?
– Сын. Не со мной… Я – один-одинёшенек.
Обменялись анкетными данными, обменялись телефонами.
– Обязательно позвоню! – пообещал Миша, ткнувшись на прощание сухими губами в женскую щёку. – У тебя же двадцать пятого июня день рождения! Помнишь, я притащил в подарок здоровенный мяч, рук обхватить не хватало. У циркача выпросил.