От бедра - стр. 2
не изменить, не повернуть сюжета.
Отец не в счёт, пока вернётся мать,
успеть поспать в тридцать седьмом сонете.
Поэза
Таблетки, склянки и цветов корзины.
Ваш бывший пышный лик охорошел так сразу,
и Северянин удивлённо скажет:
–Я затону пилюлей аспирина
в бокале Вашем!
***
Две женщины в моём дому,
в моём высоком терему.
Две женщины со мной живут,
огонь разводят, шерсть прядут.
И страстью грешная одна
и небом данная жена.
Как много лет в дому моём
живём, в три голоса поём.
Одна, как сон, вторая – ночь,
светлы их светом сын и дочь.
Одно дыханье дал мне Бог,
за выдохом горячий вдох.
Литая плоть, высокий дух;
а мне нужна одна из двух.
Две женщины плетут мне сеть,
что нить, то шёлк, что нить, то плеть.
И не дают мне умереть –
хозяйка жизнь и гостья смерть.
***
Уже воспоминанья тень –
не часто, не отчётливо, не смело:
свет глаз не ярче света тела.
Был вечер. Было утро. Первый день.
***
Из луковицы суп сварила,
из жизни слово создала.
На петлю тело уронила.
Из петли крылья подняла.
2002
***
Ещё не ясен приговор,
мучителен процесс дознания.
И жизнь взамен торгует вор
на миг безумного признания.
Из пропасти растущих глаз
взошли ответы на прошение:
и оправданье и прощение,
и приглашение на казнь.
2003
***
И глаз твоих небесная усталость,
и рук моих несдержанность; пока
как будто жизнь ещё не начиналась
в замесе дивном: света и песка.
***
Сегодня темно и темно,
сиди и молчи в окно.
Склонился от страха злак;
сегодня на улице мрак.
И ты что-то шьёшь иглой;
и свет уже никакой.
На улице мгла и мгла,
дорога куда-то ушла.
Ручьём скатилась, рекой
и нет уже никакой.
Уехать куда-нибудь,
да ливнем размыло путь.
А нам уже всё равно,
молчим и молчим в окно.
***
И я ещё мог бы, и ты бы могла,
но ангела тень между нами легла.
***
В толчее у троллейбуса, подле "Крупской",
где запах не книг, а потных духов и мыла,
как по голой стене,
по глазам – и мимо –
два огромных, два рысьих глаза.
–Natalie! –
Не узнала с раза… Не Пушкин…
Надо было по-русски…
Люблю
Те переходы в круг
из полукруга
от щиколоток и до рук
подруги,
когда в ночи тела
без тени,
и два больших крыла –
её колени.
И дни, когда тихи,
и дни, когда туманны.
И Тютчева стихи,
и Мандельштама.
И ночи тёмный свет,
и свет отчизны.
И горечь сигарет,
и горечь жизни.
И сборища людей
на площадях и в парках.
И неба голубей
дымок над хатой.
И не открытый клад,
и старую монету.
Чай, чёрный шоколад,
последний месяц лета.
Когда уходит страх
и не уходят дети.
И жизни полный шаг
на шаг от смерти.
***
Отчего я только помню
ночь и потолок бессонный,
да матрац общежитейский,
куцый памятью, где песни,
скрип и пятнами вина
наша быль наведена?
Отчего я только знаю