Острова и море - стр. 40
– А дальше это пошло?
– Естественно. Разве ты не знаешь, папа? Хотя да, ты тогда был в Абиссинии. Директор уже собрался меня исключить, но тогда я ему объяснил, что мистер Джойс великий писатель и мой близкий друг, и тогда директор сказал, что сам отправит книгу маме, а с меня взял слово, что впредь я буду советоваться с ним, прежде чем читать что-то вслух в классе, и не буду объяснять ребятам непонятные места у классиков. Он хотел меня исключить, решив, что у меня испорченное воображение. Но, папа, у меня не испорченное воображение. Во всяком случае, не больше, чем у других.
– Книгу он отослал домой?
– Да, конечно. Сначала хотел отобрать ее совсем, но я объяснил, что это первое издание и что мистер Джойс сам вручил ее тебе с дарственной надписью и, так как книга не моя, ее нельзя отбирать.
– А когда мне можно будет прочесть книгу мистера Джойса, папа? – спросил Эндрю.
– Еще не скоро.
– Но Томми ведь читал?
– Не забывай, он друг мистера Джойса.
– Я же вам говорил! – сказал Том-младший. – Папа, а Бальзака мы не знали?
– Нет, он жил раньше.
– И Готье тоже? Дома я нашел две отличные книжки этих писателей: «Озорные рассказы» Бальзака и «Мадемуазель де Мопен» Готье. «Мадемуазель де Мопен» я не совсем понял, но я читаю ее снова и снова, пытаюсь понять, и, скажу вам, это просто класс! Но раз эти писатели не были нашими друзьями, то, думаю, меня исключат, если буду читать их ребятам.
– Хорошие это книги, Томми? – спросил Дэвид.
– Просто замечательные. Вам понравятся.
– А почему бы тебе не посоветоваться по этому поводу с директором, Томми? – сказал Роджер. – Не сомневаюсь, эти книги куда лучше тех, что ребята достают сами.
– Не думаю, что это хорошая идея, мистер Дэвис. Директор опять решит, что у меня грязное воображение. К тому же они не были моими друзьями, как мистер Джойс, а для ребят это имеет значение. Да и «Мадемуазель де Мопен» я не так хорошо понимаю, чтобы им объяснить, что к чему, а сослаться на дружбу с авторами я тут не смогу.
– Хотел бы я послушать твои объяснения, – сказал Роджер.
– Да что вы, мистер Дэвис. Мои объяснения слишком примитивны для вас. Вам будет неинтересно слушать. Ведь вы все хорошо поняли?
– Можно сказать и так.
– Жаль, что Бальзак и Готье не входят в число наших друзей, как мистер Джойс.
– Мне тоже жаль, – сказал Томас Хадсон.
– И все же мы знали многих хороших писателей, правда?
– Чистая правда, – сказал Томас Хадсон.
Лежать на теплом песке было одно удовольствие, после утренней работы он ощущал в теле приятную расслабленность. Томас Хадсон слышал, как переговариваются сыновья, и на душе у него было радостно.