Остров мужества - стр. 10
Прошли уже порядочно. Алексей подойдёт к куче плавника, посмотрит, головой качнёт и дальше шагает.
– Чего ему надобно? Ищет, словно чего потерял.
Это Фёдор поговаривает, негромко так.
Но вот Алексей остановился.
– Степан свою дюжину олешков промыслит, и боле пищаль его ни на что не сгодится, – сказал он. – А нам как дальше жить?
Все молчали, не отрываясь смотрели на него. Кормщик спрашивает, а сам, наверное, что-то удумал.
– Стало быть, нам на дале новую охотницкую снасть ладить надо, – договорил Алексей и ближе подошёл к куче плавника. – Дерева тут на всё найдётся: с елового, а ещё лучше с лиственничного, корня лук согнём, палки, вот они, на стрелы пойдут, а покрепче – на кутела[5] сгодятся да на рогатины, коли ошкуй встретится. Заживём – не пропадём.
– А мы с Ванюшкой пропадать и не думали, – весело отозвался Степан. – Правда, Ванюшка?
Ванюшка в ответ толкнул Степана в бок, глаза его сияли.
– Тятя что надо удумает, я знаю, – шепнул он. Один Фёдор недоверчиво покачал головой.
– А железа на стрелы да на кутела где возьмём? – сердито спросил он. – Палка без железа, палка она и есть, никакое не кутело и не рогатина.
– Правду говоришь, – согласился Алексей. – Для того я вас в этом месте и остановил, глядите!
Он нагнулся и с трудом вытащил из кучи плавника тяжёлый обломок доски. Большой железный гвоздь торчал в нём.
– Видали? Чужую беду нам море на спасение выкинуло. С обломков этих, что раньше карбасы были, железа наберём. С тем и олешков, и морского зверя промыслим. А может, и от ошкуя рогатиной отбиться доведётся. Ванюшка, ты чего это?
Ванюшка отошёл в сторону и стоял, опустив голову, молчал, точно и не он только что со Степаном радовался.
– Тять, – заговорил он тихонько. – Сколь тут много карбасов загубленных лежит. Может, и нашего тут железа, от нашего карбаса наберём, а того не знаем…
Наступившее молчание прервал Степан.
– Нашего тут нет, – ответил он. – Мне тоже так подумалось, да разглядел я: доски, брусья – все старые, долго их море носило. И много ещё не нашей работы. И тех жалко, кого не знаем, а про своих ещё надежда есть, может и спасутся.
«Может и спасутся…» Все повернулись лицом к морю, хотя и знали, что не покажется на нём сейчас ровдужный парус, а от хмурой тёмной воды глаз было не отвести.
– Добро, – проговорил, наконец, Алексей, и все от его голоса вздрогнули, так глубоко задумались. – Вечная тем память, чьи карбасы злая беда поломала, на берег вынесла. Только погибшим душам обиды нет, что мы с тех обломков железа себе на спасение наберём. – И, поглядев на солнце, добавил: – Поспешать надо. За светом домой добраться бы.