Остров монстров - стр. 35
А бывает, май жаром обдаст, июльским зноем. Печет так, словно и не весна, а разгар лета. Тогда запестрят кругом яркие сарафаны и рубашки, а по берегам рек и водоемов живописно раскинутся цветастые полотенца с белыми бледными телами, подставленными щедрому горячему солнцу, обжигающему слишком уж нетерпеливых до него охотников. И вода, еще до конца не прогретая за малым временем, огласится звонким визгом и улюлюканьем купальщиков, отважившихся первыми испробовать ее девственную гладь.
Дачники, отдохнувшие за зиму от своих огородов, с пятницы запружают дороги, ведущие к их участкам, выстраивая из своих машин длинную извивающуюся гусеницу. А на вокзалах, суетясь с рюкзаками и баулами, корзинками и сумками, бегут по своим электричкам «безлошадные», сгибаясь под тяжестью своего нехитрого дачного скарба. По выходным города пустеют, зато загород кипит, как муравейник. И пустые дачные домики снова оживают и наполняются человеческими голосами, лаем собак и мяуканьем кошек, чутко ловящих своими носами позабытые за зиму деревенские лесные и луговые запахи. Все чистится, моется и готовится к лету. Вот уж и первый дымок потянул из баньки, и шашлычком пахнуло от костерка – благодать!
День прибавился намного, все успеешь. Смотришь, ежиха забрела с семейством проведать, кто тут. Зашуршит, хрюкнет сердито и бежать, не любит беспокойства. И травы пахнут терпко, медово. Майский взяток самый целебный, с самого чистого первого цвета берется. Пчелки-труженицы летают, устали не зная. С каждым цветочком дружат, с каждой травинкой, нежно по лепесточкам ползают, брюшком трутся, и нектар собирают, и цветок опыляют, помогают урожаю. У кого пчела на огороде, – тому с пустоцветом не быть, примета такая.
А рядом с ними – бабочки порхают. Они хоть и не такие труженицы, а для души радость, красота, словно цветы живые. А завечереет – тихо станет, ветерок свежий повеет, сучок под чьей-то неосторожной ногой хрустнет, говорок послышится, и опять тишина. До завтрашней утренней зорьки. Вставать рано нужно. Весна…
Зима – самое суровое и холодное время года. Промозглая и сырая осень уже надоела, и всякий раз ждешь, когда же, наконец, первые крепкие морозы скуют эту противную чавкающую под ногами грязь и накроют землю пушистым белым ковром из снега. Его девственная белизна наивна и чиста особенно теперь, когда все вокруг несет на себе печать уныния и серости, так утомительно действующих на глаза, и вдруг вновь освежает все вокруг себя этим ярким чарующим светом. Даже день кажется длиннее и солнце радостнее, когда за окном лежит белый сверкающий полог из миллиардов снежинок, подобранных одна к одной, словно петельки в хитросплетенном узоре, хотя все они разные и нет ни одной, которая хотя бы чем-то повторила другую.