Остров монстров - стр. 34
Оживают голые деревья. По сучкам и веткам начинает бродить сок и, если прислонить ухо к стволу, то слышно, как они текут, словно шуршат внутри. И, несмотря на еще стоящие холода, пробивается из-под снега первая зелень – робкая нежная травка.
Апрель – венец весны – подснежники, нежными колокольчиками склоненные над талой землей, еще покрытой снегом, звонкое птичье разноголосье, слитое в единый хор, первые клейкие листочки на деревьях, пахнущие терпким древесным ароматом и блестящие под солнцем, будто залакированные. Земля уже отогрелась и ждет первой грозы, чтобы умыться после долгого зимнего сна, стряхнуть с себя ледяную лень и задышать легко и глубоко, испаряя вверх в небо дыхание своего земного чрева. А по ее теплой поверхности, как по ладони, уже снуют разные мошки, спешат по своим малым делам, раздвигая своими слабыми лапками пожухлую траву и слипшиеся комочки земли, чтобы добраться до первых нежных зеленых росточков и корешков, полных целебных весенних соков. Все вокруг приходит в движение, жужжит, стрекочет, пищит, шебуршится, звенит – все оживает, словно боится потерять даже миг этой чудесной поры, такой скоротечной и волшебной, которая считается рассветом вечно юной и великой силы под названием жизнь. Апрель месяц ласковый, добрый, даже нежный, часто бывает теплее обычного. И тогда вдруг расколется пополам небо всполохом желто-белой пики молнии, громыхнет раскатище грома сдвинутыми воздушными скалами теплого и холодного воздуха на потемневшем небе, и польет ливень стеной – гроза, салют весны, полная ее победа над отступившей зимой! Зажила земля, полностью отогрелась! И весело шлепают капли, стекаясь в новые ручьи и смывая последнюю прошлогоднюю грязь, чтобы еще ярче явить весне новую пробудившуюся жизнь. Пузырятся лужи, предвещая тепло, и на душе становится чисто и ясно, словно и ее вымыли до самого донышка, будто обновили. А после грозы радости пуще прежнего! Все кругом смехом заливается, да таким звонким и дружным, что сердце щемит от сладости.
Следом май спешит. Залитый белой кипенью вишневых и яблоневых садов, благоухает он по разноцветью трав и цветов на лугах и в лесу, упиваясь дивными соловьиными трелями, разливающимися в предрассветной тишине прохладного утра. И не разглядеть иной раз голосистого певца среди пушистых зеленых веток, так он мал и неказист, а за самую душу берет, вывертывая головокружительные коленца своей затейливой рулады. Капризен май бывает, словно балованное дитя. То теплый и радостный, праздничный и веселый, а то хмурый и холодный, будто осенний. И холодком кольнет, и ненастьем, а иной раз и вовсе заморозком ударит, точно сердится на кого. Тогда, кто слишком на тепло понадеялся да посеялся, горе горюет: пожухнет все, почернеет – начинай заново. Наказывает чересчур торопливых – не спеши, знай всему время. Зато, как в старину примечали, холодный май – к урожаю. Вся прожорливая вредная мошкара, что из земли на свет лезет, от холодов погибает, а то нови и в радость. Май холодный – год хлебородный. И гроза майская большую пользу несет. Все, что в землю уронено, теплой дождевой водой напоится, в рост дружно пойдет, любо-дорого смотреть.