ОстротА. Записки русского бойца из ада - стр. 3
– Все нормально, с левого края только жерди для блиндажей лежат. Сядем на них, ничего не сломаем.
Суета, суета, как и всегда перед выездом. Хочется уже дождаться того момента, когда можно будет забыть обо всех проблемах и погрузиться в себя, мчась на перегруженной «буханке» куда-то навстречу «боевым». Там, скорее всего, будет весело, да и во время дороги ты в любом случае сможешь забыться – никому ничего не должен, предоставлен сам себе и своим мыслям. Пожалуй, только в дороге я чувствовал себя свободным от всего, что могло давить мне на мозги в течение оставшегося времени – от дум о войне, о том, что будет после нее, о должностных обязанностях, о том, что я должен был сделать, но не сделал. А сейчас нужно пойти узнать у командира, взял ли он с собой тепловизор, забрать рацию, захватить еще какие-то материалы для блиндажа, закинуть в кузов противотанковые мины (они еще сыграют в этой повести свою роль, причем немалую) и произвести с пяток подобных тому действий.
Наконец. Наконец мы тронулись. Когда колеса поднялись в воздух, я посмотрел на время – было уже порядка трех сорока. Ну что же, так было всегда и везде. Мир бы, наверное, рухнул, если бы военные начали что-то делать вовремя.
Чем дольше мы будем ехать, тем лучше. Пусть весенний день холоден, пусть небо над головой отливает свинцом, пусть кузов «буханки» ничем не прикрыт от пронизывающего ветра. Плевать. Хочется ехать дальше, хочется ехать больше, возможно, хочется даже забыться сном в дороге и проснуться, когда мы еще будем ехать. Но это непозволительная роскошь, переброска к линии фронта не будет столь долгой.
И был еще один момент, о котором я не мог не думать: на передовой я обязательно встречу ее. У нас очень сложные отношения с этой не очень привлекательной девушкой, хотя мы проявляем друг к другу определенный интерес каждый раз, когда оказывается неподалеку. Каждый раз мне казалось, что она хочет меня убить особо извращенным способом – порвать на куски, вывернуть наизнанку, нашпиговать металлом, а затем надругаться, и меня это даже немного заводило. Пока ей этого не удавалось, но кто знает, что будет в следующий раз, – вдруг она своего все-таки добьется?
Нет, это не какая-то знакомая мне пособница украинцев. Это даже не поехавшая от садизма коллега, с которой у нас не заладилось. Единственное, что я о ней знаю, что это даже совсем не человек и что я называю ее ОстротА.
Я встречал ее неоднократно, чувствовал ее взгляд, даже дыхание на своей шее. Может, это что-то вроде злой античной богини, что распоряжается судьбой? Не только моей, а вообще всех солдат, посмевших слишком к ней приблизиться. Или подобие злого духа, что нами питается. С другой стороны, я вообще не уверен, что она хочет смерти всего и вся. Иногда она убивает, некоторых сразу же, спустя считаные минуты, а с некоторыми – играет. Со мной она играет уже долго, и кажется, я в ее вкусе. Во вкусе кошки, что отпускает мышку, чтобы потом опять прыгнуть на нее и схватить мягкими лапками. В какой-то момент мышка все равно останется без головы. Во всяком случае, шансов на это больше, чем на то, что ей удастся улизнуть от забавляющегося хищника.