Останься. В плену у зверя - стр. 26
– Я верю. Верю, маленькая. Конечно, ты не как они.
Мне всё ещё было больно. И я прекрасно понимал, что это наш не последний разговор на подобную тему. Моё молчание она воспринимает как нежелание знать, как пренебрежение её чувствами и прошлым, значит, мне нужно переступить через себя и исправить это. Ведь я на самом деле не спрашивал. И каждый раз переводил разговор, если начинала говорить она.
Мысль, что моя крошечная Элисса не хотела убивать меня, конечно, радовала, но причиной было то, что не хотела быть как те уроды, что издевались над ней и другими в лаборатории. Даже не то, что умрёт со мной сама, не её ко мне хоть какие-то чувства (как выяснилось, кроме ненависти и страха ничего так и нет), а именно нежелание превращаться в подобие тех мразей…
И тогда по всему выходило, что из нас двоих именно она сделала больше. Что сделал я? Притащил ей гору тряпок (хотя она носит одну майку, свитер и всего двое одних и тех же штанов), ненужную собаку, сделал комнату, как кукольный дом купил, вот какой герой. Зато она для меня… продолжает жить… хоть и не хочет. И это ради того, кого считает одним из своих мучителей. И кто из нас двоих такой уж молодец? Кто сделал больше? Я со своими тупыми подарками, которые ничего мне не стоили, потому что мог подарить ей ещё пятьсот таких комнат и собак, или она…отдавая единственное, что у неё есть. Жизнь.
Мне казалось, что я как благородный рыцарь из дебильной девчачьей сказки. Вытащил её из плена, героически убил её врагов, окружил вниманием и заботой. Возможно, мне просто хотелось видеть себя таким. А теперь выходило, что моя принцесса не хотела, чтобы её вытащили, она лишь ждала, когда её плен завершится естественным путём.
Да и убивал я вовсе не героически, а воспользовавшись силой главы прайда, заведомо не имея возможности проиграть. Моё же внимание только лишь пугало её, заставляя думать, что попрошу взамен, потому что она никогда не видела другого. Да и такое ли внимание ей было нужно? Элисса просила меня говорить с ней, но никогда – целовать, оставаться с ней на ночь. Всё это время мы будто жили в параллельных мирах, и каждый видел одну и ту же ситуацию совершенно иначе. Я твердил о том, что мы семья, а она знать не знает, что это такое. Может в её голове женщина в семье только и должна готовить, убирать, как она мне всё время предлагала, и рожать детей каждый год, чего боялась до ужаса.
И ведь по началу я понимал, что она огрызается и не верит по объективным причинам, а потом сдался, устал, и начал искать подвох, считать её чуть ли не коварной преступницей. Она права. Я сделал вид, что ничего не было. Мне казалось так проще нам обоим. А вышло, что только мне. Ей вообще не проще. Избегая этой темы, я заставил её копить всё в себе около двух лет. И надеялся на чудо.