Остановите Айви Покет! - стр. 27
– Миссис Диккенс следовало бы поменьше болтать.
Ой-ой. Неужели и эта тема под запретом?
– Обожаю семейные рецепты, – жизнерадостно сказала я. – У нас, Покетов, их было множество, они передавались из поколения в поколение. К сожалению, большая часть оказалась утрачена после трагического случая с крокодиловым пирогом – бедный дядя Мортимер не сообразил, что ящера надо сперва убить, а потом уж заворачивать в тесто. В тот день погибли семеро членов нашей семьи.
– Ты когда-нибудь прекратишь нести чушь?!
– Только если того потребуют чрезвычайные обстоятельства, дорогая. Она досталась вам от матери – я имею в виду кулинарную книгу? Можно мне взглянуть?
– Вчера после обеда я отправила письмо миссис Роуч, – сказала мамаша Снэгсби, пропустив мои вопросы мимо ушей. – И сегодня с утренней почтой пришёл ответ. Миссис Роуч с дочерьми приняли наше приглашение, они придут к нам в гости во вторник в три часа.
Возможно, я даже завопила от восторга. Но вопила недолго. Потому что на уродливом лице мамаши Снэгсби я прочла затаённую печаль и тревогу. Я поняла: с этой её кулинарной книгой связана какая-то таинственная история. Возможно, именно в этой истории кроется разгадка того, почему у мамаши Снэгсби такой ужасный характер.
И у меня родился великолепный план.
Наш визит к портнихе начался с недоразумения. Мисс Аптон – так её звали – была бледная как смерть, с тусклыми глазами; дыхание со скрипом вырывалось из её груди. Естественно, я решила, что передо мной очередное привидение, и посоветовала ей скорее лететь прочь, к свету.
– Что за чушь ты несёшь?! – рявкнула мамаша Снэгсби.
Она не знала, что я могу видеть призраков.
– Не хочу вас пугать, дорогая, – сказала я, – но, хоть вы и не можете его видеть, в этой комнате болтается жуткое привидение. Кожа серая, как у покойника. Трупный запах. Я могла бы добавить ещё ужасающих подробностей, но, поскольку у меня все задатки прирождённой Белоснежки, лучше промолчу.
Портниха оскорбилась и назвала меня грубиянкой.
– Она сирота, – пояснила мамаша Снэгсби, когда мне велели встать на стул и не шевелиться. – Никто не хотел брать её в семью, а кровных родственников у неё нет. Мы с мистером Снэгсби сжалились над бедняжкой, ведь ей некуда было идти.
Мисс Аптон набросила на меня большой кусок чёрной ткани. К счастью, в нём была прорезана дырка для головы, поэтому я могла смотреть в окно, за которым куда-то спешили люди и экипажи.
– Как добросердечно с вашей стороны, – говорила портниха, закалывая ткань булавками вокруг меня, – взять в дом бродяжку с улицы и обращаться с ней как с родной дочерью.