Остановите Айви Покет! - стр. 15

– По мне, так выглядишь ты совершенно здоровой.

– Это моя ослепительная красота не даёт вам заметить очевидного, – сказала я, прижимая руки к животу. – Но уверяю вас, чувствую я себя больной как собака. Или по меньшей мере как кошка, хозяева которой совсем о ней не заботятся.

– Наверное, надо позвать врача, – предложил Эзра, стоя в дверях.

– Это ни к чему, – отрезала мамаша Снэгсби, кружа возле моей постели с видом голодного льва, примеривающегося к жертве. – Айви вполне в состоянии отправиться с нами к миссис Квилп. Если девочке и правда нехорошо, то свежий воздух пойдёт ей на пользу.

Мы пререкались всё утро. Когда миссис Диккенс пришла отпереть мою дверь, она застала меня всё ещё в постели, живописно страдающей от лихорадки. План дал сбой, только когда в комнату явилась мамаша Снэгсби и заявила, что я ничуть не больна.

– Ну почему я непременно должна ехать?

У миссис Квилп была какая-то болезнь лёгких, и дни её были сочтены. Не знаю почему, но Снэгсби упорно норовили привести меня к постели чуть ли не каждого умирающего в Лондоне. И хотя на самом деле я не то чтобы по-настоящему захворала – мне делалось дурно от одной мысли о судьбе бедной Ребекки.

– Умирающим и их родным приятно, когда в последний час милое дитя читает подобающе торжественные стихи, – заявила мамаша Снэгсби.

– Твоё участие нам очень помогает в делах, Айви, – добавил Эзра, почёсывая свои бульдожьи щёки. – С тех пор как ты стала нам помогать, прибыль выросла аж на пятнадцать процентов.

Как приятно было это услышать! Мечта любой дочери – узнать, что от неё есть польза в семейном деле.

– Мне очень жаль, но сегодня я не могу никуда ехать.

Мамаша Снэгсби злобно уставилась на меня, оттопырив губу с родинкой:

– Вот, значит, какой дочерью ты решила стать? Дерзкой и непослушной?

– Разве что самую малость, дорогая.

Мамаша повернулась ко мне спиной и раздражённо вздохнула. Мне стало совершенно ясно, что эти дурацкие поэтические чтения почему-то очень важны для Снэгсби. Поэтому мой долг как любимой дочери состоял в том, чтобы извлечь из этого максимум пользы для себя.

– Эти визиты к умирающим подтачивают моё здоровье, – вздохнула я. – Девочке моего возраста, как мне стало известно, очень вредно читать стихи у смертного ложа. Это плохо сказывается на моём душевном состоянии. Мне сказала об этом одна библиотекарша, так что можете не сомневаться.

Мамаша Снэгсби повернулась ко мне и с царственным видом вскинула голову. Волосы у неё были чёрные, но одна прядь совершенно седая, что придавало ей дивное обаяние скунса.

– В самом деле? – спросила она.