Останемся врагами - стр. 71
Чувствую лопатками с какой бешеной скоростью колотится его сердце. Ощущаю сбивчивое дыхание на влажной коже шеи.
Я уверена, что сейчас он отстранится и уйдет, но он делает совсем неожиданное – обнимает меня. Так нежно и даже бережно, что почему-то вдруг накатывают слезы.
– Просто пи*дец, – снова выражается он, и я не понимаю, что именно это означает. Что он вкладывает в это емкое слово.
Убирав растрепавшиеся волосы с моего плеча, оставляет дорожку мелких поцелуев от мочки уха до ключицы, вызывая тем самым волну мурашек. Он целует как мужчина, который… влюблен?
Или мне просто хочется так думать?
Сейчас, когда все закончилось, и помутнение плавно сходит на нет, становится стыдно за то, что произошло.
Я корю себя за проявление слабости, за то, что не смогла сказать "нет", не боролась с ним. Позволила то, чего он так хотел.
Он просто взял меня, грубо и цинично. И я ничего не смогла с этим сделать. Ничего...
Кажется, осознание приходит не только ко мне: покончив с ласками он отстраняется и поднимает с пола сброшенное полотенце, сверкая голой задницей идет к барной стойке.
– Помойся. Где душ, ты уже видела, – бросает, не оборачиваясь.
Он снова холодный и как будто бы даже злой, хотя всего минуту назад в его неожиданном поцелуе сквозила такая не присущая ему нежность...
Вот она, его сущность. Расчетливого и бесчувственного подонка, которого волнует только собственное "хочу" и непомерно раздутое эго.
Хочется плюнуть ему в рожу и уйти как есть, но я действительно грязная, не могу выйти на улицу так. Хочется немедленно смыть следы собственной слабости и позора. И забыть все. Забыть, как пугающий своей извращенной прелестью сон.
Забираю валяющиеся под ногами вещи и скрываюсь за прозрачной стеной душевой. Стыдно, что он будет смотреть – а он будет! – но он уже видел меня голой, ни к чему строить из себя запоздалую невинность.
Снимаю короткий топик, с запястья резинку и завязываю волосы в высокий хвост. Встаю под практически холодные струи воды. Вместе с водой в водосток утекают слезы – бессилия, злости. Смертельной обиды. И жалости к себе.
Что со мной не так? Почему он ведет себя со мной, словно я его вещь?
Почему именно он, а не кто-то другой? Человек, для которого я ничего не значу. Который презирает меня. Враг.
Почему?
Почему!
Почему, черт!
Выключаю воду и беру с полки чистое черное полотенце. Потом, отвернувшись спиной, быстро одеваюсь и выхожу из душа.
Нет, он не смотрел на меня все это время. Или не смотрит именно сейчас – он стоит на балконе, тоже с совершенно прозрачными стенками и курит, глядя на высотки напротив.