Останемся врагами - стр. 28
Что таким образом он хочет выяснить, зацепил ли он меня сам.
– Возможно, – уклоняюсь от прямого ответа. – Но он точно не мажор. Он старше меня и… вообще из другого круга. Мы мало знакомы и речи о влюбленности пока не идет.
Не знаю, понял он намек или нет, но больше на тему ничего не уточняет.
– И ты убежала только для того, чтобы не выходить замуж?
– Ну, в общем-то да. Мы поссорились с отцом, я назвала его планы бредом. И пригрозила, что если он будет и дальше нести подробную дичь, я просто свалю из дома и больше он меня не увидит. А утром проснулась и подумала – зачем тянуть. И убежала. Ты считаешь меня полной дурой?
И мне действительно важен его ответ.
– Нет. Ты отстаиваешь свое право быть свободной. И какой бы способ не выбрала – это смело и достойно.
Он нравился мне и раньше, но после этих взрослых, взвешенных, спокойных и правильных слов я ощущаю, что начинаю таять как карамель на солнцепеке.
Никогда со мной такого не было. Никогда еще я не хотела не просто любоваться симпатичным парнем, но и говорить с ним. Что-то обсуждать, чем-то делиться. Понимать, что тебя слушают и слышат .
И при этом обладать внешностью телезвезды и преступно шикарным телом?
Так не бывает.
– И не жалко отца? Он же волнуется, наверное. Ищет.
Кухня уже полностью во власти сумерек, почти ночь, но мы почему-то не включаем свет. И эта интимность располагает открываться еще больше. Пусть даже не совсем взаимно.
– Если честно, немного жаль. Я понимаю, что он не только хочет укрепить бизнес – это всего лишь один из пунктов. Он волнуется за меня. Боится, что я "сверну не туда", что-то натворю, попаду под влияние плохого парня. Он боится меня потерять.
– Почему он думает, что потеряет тебя? – проявляет мгновенный интерес. – Он уже кого-то терял?
А вот это определенно вопрос с подвохом, пусть и непреднамеренным. Это то, что мне точно не хочется обсуждать, и я не обсуждала это вообще ни с кем. Ни с Ликой, ни с кем-то еще.
Та самая неприглядная семейная тайна.
Несколько лет молчания. И я устала держать все в себе.
– Я не всегда была единственным ребенком, когда-то у меня был брат, – смяв пальцами бумажную салфетку, прочищаю горло. – Его звали Максим и он был… не совсем порядочным человеком.
– Был?
– Он погиб.
Получив уточнение, Матвей молчит, а я продолжаю:
– Он разбился на байке, будучи... нетрезвым. Да, Макс вел не самый праведный образ жизни. Его несколько лет лечили, отправляли в различные рехабы, дорогие клиники, ка́пали, даже гипнотизировали. Все бестолку.
– Ты не говорила…
– Я ни с кем не говорю об этом. Не знаю, почему. И дома мы эту тему избегаем. Раз в год ездим на годовщину на кладбище и на этом все. У Макса с отцом были очень сложные отношения, постоянно скандалы, обвинения, даже рукоприкладство…