Останемся чужими - стр. 6

– Все это время ты говорил, что любишь меня. Врал?

Пожимает плечами. Надевает длинное пальто. Цвета тумана. Кладет телефон в карман. Поправляет наручные часы.

Полюбил другую. Да, так бывает.

Каждое его слово, как ржавый гвоздь. Вколачивается под кожу и причиняет невыносимые муки.

– Ошибался.

Хлопает дверью, а у меня внутри все обрывается. Смотрю на нее и мысленно кричу, задыхаюсь от слез, схожу с ума от боли. Весь мир исчезает для меня за этой закрытой дверью.

Яркие картинки проносятся перед глазами в долю секунды. А за ними и другие: горько-сладкие, иногда просто горькие, а порой настолько бесстыдные, что хочется сгореть от стыда.

– Это была плохая идея, – бормочу я и делаю шаг в сторону лестницы. Сердце стучит где-то в висках. Меня одолевает желание немедленно сбежать. Сбежать куда-нибудь подальше от него, подальше от этого места.

Но останавливаюсь, чувствуя на запястье ловушку цепких пальцев.

– Постой.

Все. Бежать некуда.

– Раз уж пришла – заходи.

Слишком крепкая хватка. Даже если бы захотела – не отпустил.

Роберт сторонится, пропуская меня внутрь. Прохожу в коридор на негнущихся ногах, а в голове куча вопросов. Неужели Вита не понимала, что сразу же после ее смерти Роберт примчится к дочери? А если знала, зачем прислала меня?

Ни одного ответа…

Странный звук, похожий на всхлип, возвращает меня к реальности.

– Пришла проверить, как Катя, – наконец нахожу в себе силы заговорить с ним.

Роберт помогает снять пальто и замирает рядом. А я в глаза не могу ему посмотреть. Отставляю сапоги и взгляд опускаю, надеясь, что не заметит, как пылают мои щеки.

– Не очень, – доносится ответ. – Плачет все время, никак не могу ее успокоить.

Он зачем-то берет меня за руку. От прикосновения по коже мгновенно пробегает разряд. Быстро отнимаю ладонь и гляжу на дверь соседней комнаты. Именно оттуда раздаются сдавленные рыдания.

Значит, Катя плачет… Я пытаюсь полностью сосредоточиться на цели, ради которой пришла. Твержу себе, что нужно просто представить, будто Роберта здесь нет. Это же не так сложно, правда? Я должна постараться.

Толкаю дверь и вхожу в детскую.

Девчушка сидит на кровати, поджав под себя ноги, и вздрагивает. Маленькая, хрупкая, с копной темных волос и заплаканными глазами, такими же серыми, как и у отца.

Я перевожу вопросительный взгляд на Роберта.

– Не знаю, что ей наговорили, но видеть меня она явно не хочет, – он нервно дергает воротник. – Попросил Антонину Валерьевну оставить нас, чтобы поговорить, но все впустую.

Я подхожу к кровати. Катюша поднимает глаза и кривится, явно намереваясь продолжить плакать.