Особо опасный опер - стр. 16

– Опер он тоже хороший, на нашу жопу, – добавил Карташ, – всё сука знает, ни хрена от него не спрячешь. И отвечает как раз за разделку, за наши бригады. А как у него имя – отчество, я что—то не помню. Вроде Вадим…

– Шплинт, – Шпана перегнулся к нижним нарам, – спроси у шнырей, как у кума Рагозина, имя- отчество.

– Да я и спрашивать не буду. Вадим Антонович он. Сам слышал, как Кислый к нему обращался, – донеслось снизу.

– Слышь, Бурый, – перешёл на шёпот Шпана, придвинувшись в к Вадиму вплотную, – ты полегче насчёт развала Союза и т.д., я тебя только что предупреждал.

– Да не Бурый я. Рокотов Валерий Петрович, – Вадим умышленно назвался Валерием, что бы собеседникам легче было общаться. – Слава Богу, хоть имя совпадает. Не знаю, как вам доказать… Скажите, Бурый какие – нибудь стихи знал наизусть, ну или песни Высоцкого, например? Вы же хорошо его знаете.

– Бурый и стихи?! – Оба весело рассмеялись.

– Ну может где-то в блокноте что-то записывал?

– Нет. Куда там! У тебя…, ну, у Бурого в блокноте несколько адресов и всё. А стихи… не помню, что бы хоть одну строчку от него когда-нибудь слышал. – Карташ задумчиво почесал лысую голову. – А ты что, знаешь стихи?

– Короче, слушайте, Высоцкий:

Эту песню Высоцкого Вадим знал наизусть, полностью. Рассказывал как стихотворение, с выражением. Тема была для уголовников – алкашей очень даже понятной, можно сказать – родной. Сначала на лицах у Шпаны и Карташа было написано сплошное удивление. Потом они расслабились, заулыбались. На словах « а какой-то танцор бил ногами в живот», Шпана залился смехом, на его глазах выступили слёзы. Карташ тоже постанывал от смеха.

Когда Вадим закончил декламировать, из-за края нар, высунулась улыбающаяся рожа Шплинта:

– Я эту песню слышал, когда последний раз на свободе был. Мы у соседа бухали, там на магнитофоне Высоцкого крутили. Я запомнил только «песни орал, голым скакал и отец говорил у меня генерал». А ты вообще всю знаешь! Ништяяяк! Может продиктуешь помедленнее, я бы в блокнот переписал?..

– Сгинь! Я же сказал, – не подслушивать! – Шпана наконец отдышался.

– Ну Вова! Мы же не виноваты… У Бурого такой голос, что наверное, в соседних хатах слышно, – из-за края нар высунулись ещё две стриженые головы. – Он так здорово причёсывает. Всем же интересно.