Основание - стр. 26

Субботним утром девятого ноября 1517 года, как раз в то время, когда где-то в пределах Великого княжества Литовского начал собираться в дальний путь исцелившийся чудесным образом Свод, вдоль южной стороны Йоркского кафедрального собора прогуливался человек.

На вид ему было около сорока, одет он был богато, тепло и в понимании снующих рядом с собором, отягощенных утренними заботами горожан, мог бы так не хмуриться. Ох, уж эти показные заботы господ! Всё лишь только для того, чтобы пустить пыль в глаза простому люду. Когда в брюхе не гуляет ветер, когда сыты и обогреты дети, когда не льет с потолка даже в легкую морось, эти гладко выбритые щеголи умудряются напустить на себя столько вселенской озабоченности, что порой, глядя на некоторых из них, хочется дать подаяние.

Вскоре к этому господину подошел другой горожанин. Этот был постарше и носил большую голландскую шляпу из фетра, которая начала входить в моду среди английской знати.

Сидящий невдалеке нищий смерил подошедшего взглядом и стал менее интенсивно трястись. Похоже святой дух, наполнявший стоящий позади него храм, начал оказывать на несчастного свое благотворное воздействие.

Встретившиеся мужчины тепло поприветствовали друг друга, и оборванец, отметив это, закрыл глаза, как бы внимая проливающейся на него милости небес. До него долетел ясно различимый голландский говор того, кто был в широкополой шляпе. Но вдруг говорившие перешли на неведомый наушнику язык, и ему, бедняге, ничего не оставалось, как снова начать трястись, в который раз отказываясь от ниспосланного ему божественного исцеления. Все же, как ни крути, а святой дух, в отличие от настоятеля собора, на даст тебе за труды скорбные полдюжины мелких деньжат и не накормит вечером наваристой, жирной похлебкой…

– Господин королевский советник, – тихо спросил тот, что был в модной шляпе, – вы полагаете, этот оборванец наушничает?

– Я полагаю, – так же на греческом ответил Томас Мор, – здесь, в Йорке, не наушничают только бездомные псы, да и то потому, что они не умеют говорить, а кроме того, их нещадно истребляют, дабы эти твари не принесли какой-нибудь заразы на Шэмблз20. Вы же знаете наши порядки: Тюдоры предпочитают держать одну руку на шее подданных, а другую у них в кармане.

– Осторожнее, мой друг, – тут же тихо заметил собеседник, – сами же говорили, у всего вокруг есть уши.

Уполномоченный королем руководитель «огораживающих» комиссий едва заметно улыбнулся.

– Вряд ли, – заметил он, – «уши» Йорка понимают греческий язык. Но я ценю вашу осторожность, мой дорогой Эразм.