Осьминог - стр. 11

Томоко тихо засмеялась, прикрыв рот ладонью, и на ее до того совсем бледном лице проступил легкий румянец.

Парень с девушкой ушли, когда на улице совсем стемнело. Томоко, кажется, так по-настоящему и не согрелась; вежливо попрощавшись с Кисё и Александром, она побрела к выходу, кутаясь в джинсовую куртку. Акио ее обогнал, распахнул перед ней дверь и, когда она выходила на улицу, нежно приобнял за плечи.

Официант взглянул на свои наручные часы:

– Мы скоро закрываемся, Арэкусандору-сан. Хотите что-нибудь еще?

– Нет, Кисё, спасибо. – Александр рассеянно постучал мизинцем по стакану, раздумывая, что еще можно сказать официанту хорошего: – Латте был очень вкусный.

– Мм… – Японец помолчал, расставляя на столе чистую посуду и окидывая рабочее место придирчивым взглядом – не нужно ли еще что прибрать или протереть тряпкой. – Вы, кажется, живете в Набуто?

Александр попытался припомнить, когда говорил Кисё, где остановился, но тот сам пояснил:

– Я на днях видел, как вы покупали сласти в «Судзумэ»[37]. Вряд ли бы вы пошли в кондитерскую в другом районе, так что я предположил, что вы сняли комнату в Набуто или в Нисихама. Набуто – это я наугад сказал.

Александр улыбнулся:

– Вам бы детективом работать.

– Надеюсь, я ничем вас не обидел? Мы могли бы пройтись вместе, если подождете, пока я тут все выключу. Я сам живу в Нисихама, неподалеку от святилища Хатимана.

– Красивое место.

Из кухни вышел господин Фурукава и принялся подметать пол видавшей виды метлой с длинной ручкой. Время от времени он неодобрительно поглядывал на Александра.

– Фурукава-сан, вы закроете заведение? Я бы хотел проводить нашего гостя.

Александру показалось, что Кисё, хоть и годится повару в сыновья, говорит с ним, как со своим ровесником. Фурукава хмуро посмотрел на младшего коллегу:

– Как хотите. Если вам охота болтаться по этакой сырости.

– Рыба живет в воде всю жизнь, Фурукава-сан, и не жалуется, – с едва различимой иронией в голосе сказал Кисё. – А вы сердитесь на обычный дождь.

Повар в ответ на это только презрительно фыркнул и вернулся к своему занятию, больше впустую размахивая метлой и ломая и без того редкие прутья. Кисё с улыбкой покачал головой и выключил свет над своим столом.

Выйдя на улицу, Александр вдохнул полной грудью влажный воздух: с моря тянуло йодистым запахом водорослей, но было несравнимо свежее, чем в ресторанчике. Дождь закончился, и сумерки были наполнены густым холодным туманом: в свете круглых фонарей кружились бесчисленные водяные капли. Японцы бы сказали, что «сумерки обернуты в туман». Александр рассеянно провел пальцами по мокрому гипсовому иглобрюху, стоявшему у входа в ресторан. Скульптура была сделана на манер традиционной фигурки тануки