Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV–ХХ вв. - стр. 49

Баязид держался с достоинством в присутствии своего победителя, который сначала воздал ему почести как суверену, но затем решил унизить его как пленника. Во время перехода по Анатолии Баязида несли в паланкине с решеткой, похожем на клетку, сделав его таким образом объектом насмешек татарских воинов и его прежних подданных-азиатов. Легенд об обращении Тимура с Баязидом множество: утверждали, что по ночам его держали в цепях, что он служил Тимуру скамейкой для ног, что, завладев гаремом Баязида, Тимур унизил его жену – сербку Деспину, заставив ее прислуживать обнаженной за столом, где сидели ее прежний господин и его победитель. Страдания надломили дух Баязида и, в конце концов, его разум. Через восемь месяцев он скончался от апоплексического удара, но есть версия, что он покончил жизнь самоубийством.

Баязид пал, потому что перешел границы разумного. Он стремился выйти за пределы традиций гази, которых придерживались его предки в Малой Азии и Европе. Он, преждевременно и не имея соответствующих ресурсов, встал на путь расширения империи на мусульманском Востоке, желая следовать тем распространяющимся на весь мир торжествующим традициям ислама, столь дорогого богословам священного города Бурса. Так Баязид на свою погибель вступил в конфликт с мировой империей Тимура, который, пока его намеренно не спровоцировали, хотел лишь мирного сосуществования с Османским государством гази.

Тимур без промедления захватил Малую Азию. Его татарские орды быстро взяли Бурсу, увезли с собой молодых женщин, устроили в мечетях конюшни, разграбили и сожгли почти весь город, но не смогли взять в плен сына Баязида, Сулеймана, которому удалось скрыться, верхом прорвавшись через ворота города, и благополучно достичь Европы. Затем Тимур лично повел войска на Смирну, последний оплот христиан, и город был взят всего за две недели. Госпитальеры были оттеснены к галерам и морем отправились к Родосу, а те немногие, кто не добрались до галер, были обезглавлены, а их головы уложены в привычную пирамиду. Это была демонстрация против неверных, в традициях гази, рассчитанная на одобрение мусульманского мира.

Из Ангоры войска Тимура продолжали преследовать уцелевшие остатки османской армии, бежавшие десятками тысяч по плато или через горы в сторону Дарданелл. Здесь генуэзцы и венецианцы, которые раньше с готовностью переправляли их в Азию, теперь с той же готовностью переправляли их обратно в Европу. Такое проявление вероломства вызвало у Тимура приступ бешенства. Но это поведение было понятным. Венецианцы и генуэзцы предпочитали врага, которого успели изучить, врагу неизвестному. Это было показателем того, как сильно османы за два поколения сумели укорениться на Балканах. Христианское население их молчаливо приняло наследниками Византии. В Анатолии Тимур натравливал друг на друга четверых других сыновей Баязида, оставшихся в его руках в качестве вассалов. Он в каждом из них поддерживал надежду на признание единственным законным наследником османского трона. Он дал Сулейману полномочия татарского вассала на османских территориях в Европе.