Ослепительно белый рассвет - стр. 17

– Саш, как ты хорошо сказал: ослепительно белый рассвет! Нужно будет запомнить. Неужели ты крестился?

– Да, Маша, я крестился!

– И как ощущение?

– Ты знаешь, это трудно передать словами, но я попробую провести некую параллель между моим нынешним состоянием и главой из Евангелия.

– Интересно!

– Ты помнишь, когда ко Спасителю привели блудницу и спросили, как им нужно с ней поступить, ведь она взята из прелюбодеяния, а Моисей в законе заповедовал побивать таких камнями. Тогда Иисус, наклонившись низко, начал писать на песке все грехи тех, кто осуждал эту блудницу. А после сказал: «Кто не имеет греха, пусть первым бросит в нее камень», при этом продолжая выводить на песке все их грехи. И когда Он повернулся, то не увидел никого из тех, кто осуждал эту женщину.

– Они все разбежались?

– Да. И Он тогда задал ей вопрос: «Где же все те, кто тебя осуждал?». Она ответила, что их нет. Тогда Он ей сказал: «И Я не осуждаю тебя! Иди и больше не греши». Так вот, Машенька, я тебе хотел этим отрывком сказать, что я ощущаю сейчас себя, такой же прощенной блудницей.

– Саш, ты знаешь, я на днях позвонила домой в Ленинград. Точнее в Петербург. Я тебе никогда не рассказывала, но у меня там осталась семья, которую я когда-то предала и убежала в Москву.

– Правда?

– Конечно, правда! Я разговаривала со своей средней сестрой Таней, ты не поверишь, но она сейчас монахиня. Я не знаю почему, но от разговора с ней, у меня осталось очень приятное чувство. И это несмотря на то, что она сообщила, что умерла мама и наша старшая сестра Вера. Саш, а мне сейчас кажется, что Он и правда есть!

– Кто?

– Бог!

– Конечно, есть, Машенька! Он везде, во всем!

– Хорошее начало книги! Ты только пообещай мне, что не перестанешь писать это произведение и будешь мне читать, или присылать каждую главу.

– Я постараюсь! Мне никогда не приходилось писать прозу, это мой дебют.

– Очень хороший дебют.

– Маша, а кем были твои родители? Ты никогда мне о них не рассказывала.

– Мама работала в школе, а папа был пожарным. Его не стало в восемьдесят шестом, папа был ликвидатором аварии на Чернобыльской АС.

– Ты помнишь, как это случилось?

– Да. Через какое-то время, как папы не стало, я перечитала его письма, и он мне открылся совершенно с другой стороны, не таким, каким я его знала и видела каждый день, а глубоким – настоящим героем! Он улетел в Чернобыль двадцать восьмого апреля. В эту командировку отец отправился добровольно.

– В каком звании он был?

– Он был майор. Двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года папа был на дежурстве в Ленинграде, он один из первых узнал о случившемся в час тридцать ночи. Папа прочел набор цифр «1, 2, 3, 4», полученный с ЧАЭС, это была шифровка. Папа в то время был сотрудником оперативно-тактического отдела, в связи с этим он прекрасно владел такими кодами, которые означали следующее: «один» – на станции загорание, «два» – крупный пожар, «три» – выход радиации, «четыре» – есть погибшие и пострадавшие. Ликвидаторы отправились тогда в Чернобыль со всех концов страны, вот и отец не смог остаться в стороне, он написал рапорт и вылетел в Киевскую область.