Осквернитель - стр. 24
А потом влажными губами поцеловала самый кончик его члена, слизав тягучую капельку с его головки.
Потом нежно пробежала пальчиками по члену, от основания до головки.
И несколько секунд играла с ним, словно с шаловливым зверьком.
А потом охватила губами, глубоко пропуская в рот, и продолжая между тем игру языком.
Лео в бешено-сладкой истоме едва контролировал себя, продолжая разжигать её плоть.
Он ждал и ждал, когда же начнёт она ритмичные движения навстречу рывкам его уже наполненного семенем члена, и, почти обездвиженный её плотью, тщетно пытался сильнее подать член навстречу её заглатывающим движениям.
А Эмма всё играла и играла с ним, то будто насаживаясь ртом на тянущийся к ней багровый комок мышц, то отпуская его и возобновляя игру пальцами по всей длине крайней плоти.
Она и сама достигла крайней степени возбуждения: Лео чувствовал, как жидкость влагалища стекает по его подбородку и ягодицы подруги всё сильнее прижимают его голову к тёмному граниту.
И вот Эмма, уже не в силах затягивать игру, начала те долгожданные движения, о которых мысленно молил её Лео.
И уже через несколько секунд, под плотный напором щёк, языка и губ член разразился бурным фонтаном спермы.
И ещё одним. И ещё.
Эмма жадно заглатывала потоки спермы, словно досуха стараясь высосать своего спутника.
Лео, кончая, выл от взрывающей его страсти и чувствовал, как огненное влагалище Эммы исходит жаром, накрывая его лицо.
А потом Эмма куда-то ушла, оставив лежать его на балконе.
«Это ещё не конец» подумал Лео, после коитуса проваливаясь в быстро подступающий туманный морок.
Он не мог понять, сколько пролежал он, голый и связанный, на террасе.
Гранит был на удивление тёплым и гладким, словно отшлифованным, и воздух всё никак не хотел становиться прохладным, так что ничто не мешало ему плавать в тёмном полусне.
Но вот Эмма вернулась.
Он не услышал её шагов: она всё ещё была босой, обнажённой.
Только кажется (туман ещё не покинул окончательно полусонную голову Лео) на ней было что надето.
Что-то на поясе…
Неожиданно-сильным и грубым рывком она подняла Лео.
– Пора тебя трахнуть, малышка, – нежно прошептала она, приблизив губы к его левому уху.
– А разве мы это ещё не сделали? – попытался подхватить игру Лео.
– Нет, сучка, нет! – крикнула Эмма.
И голос её стал вдруг жёстким и грубым.
Лео удивился тому, с какой мужицкой и властной силой потащила она его в комнату.
«Что происходит?» в смятении он спрашивал сам себя. «Что с ней произошло? Как она могла так измениться? Полно, да Эмма ли это?..»
Эмма (да, теперь, при свете включённого ею торшера можно было разглядеть её и убедиться, что это именно Эмма, хоть и странно и внезапно изменившаяся) бросила его на пол посреди комнаты.