Осквернитель - стр. 26
От безумной страсти у него меркло и мутилось сознание, и временами казалось, будто у него и впрямь вместо мужской груди где-то внизу качается пышная женская, а бешено бьющийся в пустоте член – это и впрямь клитор у преддверия новообретённого влагалища.
Слюна ручьями била во рту, и кляп потемнел от жидкости.
Её член вошёл в него, сначала где-то до половины, а потом, после нескольких плавных движений, и на всю длину, так что головка его стала сладко ходить и вращаться в глубине его тела.
Её руки снова охватили его грудь, властно и по-мужски сжимая тело.
И тут её движения стали резкими и бьющими, подлинно агрессивными движениями истинного насильника.
Она беспощадно трахала его, ибо это трудно было назвать всего лишь совокуплением.
Нет, это был трах, жёсткий и сладко-жестокий, пробивающий и подчиняющий жертву трах.
И Лео мог бы поклясться, что гладкий полимерный член его подруги с каждым заходом вглубь обретает жар и живое напряжение плоти, в считанные мгновения превращаясь в алчущую страсти, надменную и завоевательную мужскую плоть.
– Да, сука! Да, вонючка! Шлюха сортирная! – вопила Эмма, приходя в крайнюю степень возбуждения.
Ладонью правой руки она сжала его живот. Потом её пальцы пробежали вниз, нащупывая клитор-член.
И вот, нащупав крайнюю плоть, она стала гладить её, а потом – её охват стал жёстче, и началась насильственная и окончательно сводящая с ума Лео мастурбация.
– Грязная членососка! Сортирная тварь!
Она захлебнулась в вопле оргазма.
И в этот момент из члена Лео уже не фонтаном, а длинной струёй полилась в тёмные глубины унитаза белая сперма.
Эмма, огласив сине-розовое пространство ванной комнаты последним, уже слабеющим вскриком, разжала объятья и медленно опустилась на пол.
Член её выскользнул из отверстия и поражённый Лео увидел, что по задней поверхности бёдер его медленно стекают белесовато-прозрачные струи.
«Не может быть! Что это за…»
Не оборачиваясь, он провёл ладонью по ягодицам.
Они были липкие и влажные, словно и впрямь приняли порцию живой мужской влаги.
Смутный трепет охватил его.
Медленно отводя ноги от раковины унитаза, он потихоньку, сантиметр за сантиметром, развернулся, с нарастающим волнением переводя взгляд на то место, где должна была находиться Эмма, в мгновение ока из девушки переродившаяся в потустороннего андрогина.
Но ни девушки, ни андрогина в ванной комнате не было.
Комната была пуста.
Эмма исчезла, беззвучно, незаметно, бесследно.
В пустоте и ошеломлённости, охваченный неодолимым внутренним параличом, стоял Лео в ванной комнате минуты три, если того не больше.