Осколки - стр. 25
Я тщательно, секунду за секундой, восстанавливал мгновения, что мы провели вместе, расширяя радиус передвижений, восстанавливая пробелы в воспоминаниях. Вторую выброшенную душу я нашёл очень нескоро, прогуливаясь по аэропорту Хитроу в Лондоне. Ею оказалась женщина лет сорока, которая стояла у пустой стойки регистрации. Руки души уже успели потемнеть по локоть. Тьма, выбрасывая к душе жадные тонкие щупальца, поднималась от кончиков туфель и доходила почти по пояс.
– Добрый день! – дружелюбно сказал я, стараясь не показывать волнения.
Женщина смотрела сквозь меня невидящим взглядом.
“Солис! Приём! Ещё один “выброшенный”!
“Бродяга! Чувствую тебя! Скоро буду!”
– Привет! – я повторил попытку. – Ты давно здесь?
Но ответа не последовало.
Через мгновение появилась Солис.
Воин уже привычным мне жестом протянула руку в белой перчатке доспехов к женщине. Та не сдвинулась, даже не шелохнулась. Солис же продолжала медленно и осторожно приближаться к ней. Когда воин положила свою ладонь ей на грудь, женщина резко встрепенулась и попыталась оттолкнуть воина. Взгляд “выброшенной” горел чёрным огнём, на губах заиграла хищная улыбка, женщина бросилась на воина.
Солис ловко увернулась, описав в воздухе сальто, закрывая тем самым меня от разъярённых чёрных глаз.
– Фортис, без тебя мне не справиться! – выкрикнула в пустоту воин, когда женщина вновь двинулась на неё. – Бродяга, немедленно уходи, ты должен быть ближе к потоку. Если Фортис не успеет, тьма возьмется за тебя! Она ищет именно тебя!
– Солис, а как же ты?
– Я задержу её!
В этот момент меня пронзила острая боль, и я как подкошенный упал на колени.
– Маруся… она выпала… она здесь…
Зажмурил глаза, пытаясь представить место, в котором она может быть. Но волны боли накатывали сильнее, не позволяя мне сосредоточиться.
Наша квартира: гостиная. Пусто. Мой офис. Пусто. Любимое кафе неподалёку. Пусто. Университет: мой кабинет. Пусто.
– Где-ты, Маленькая?! Подскажи мне!
Я почувствовал, как глухо гудит золотая нить на запястье. Я был там лишь однажды. Собрав жалкие крупицы воспоминаний, закрыл глаза. Краткий миг радости: Маруся здесь! Она нашлась. Я успел.
Потом проступила реальность. Маленькая лежала на земле, прижавшись всем своим хрупким, истощенным тельцем к светлой каменной плите. Могила родителей. Под её глазами залегли глубокие бурые тени. Волосы совсем обриты. По кистям рук и локтевым сгибам разлились огромные синяки. Кожа на губах пересохла и потрескалась.
Мгновенно бросился к ней, взял на руки, окутывая собой, словно одеялом, пытаясь согреть, защитить и исцелить от боли.