Осколки детства - стр. 37

Под этот романс можно снова и снова вертеться перед зеркалом, то закрывая лицо накидкой, то выглядывая из-за её краешка.

Но как мужчина может говорить, что он устал и измучен, да ещё просить, чтобы его пожалели! Не могу себе представить.

От этого кружения мне жарко, и представление можно продолжать бесконечно, но Вовка совсем замёрз на своём стуле. И мы закрываем наш театр, кладём накидку на место, выносим стул, запираем дверь.

Когда я потом читаю, что в каморке у папы Карло была потайная дверь, сразу вижу нашу «холодную» комнату, зеркало и маленького Вовку на высоком стуле.

Мы решили помочь маме, у неё вечером так долго не разгорается печка.

– Давай разожжём дрова, а когда мама придёт, ей останется только насыпать уголь!

– Давай! – подхватывает Вовка.

Дрова разгорелись быстро, они были сухие и лёгкие, целая ванночка. Через пять минут печка гудела, мы сидели перед ней, смотрели на огонь и подкладывали полешки.

Когда мама пришла, в комнате было жарко, печка пылала раскалёнными боками, а дров почти не осталось.

– Эх вы, помощнички! Хоть бы угля засыпали, дров здесь было на неделю. Ну, не расстраивайтесь, у меня хорошая новость, мне помогли тебя в интернат устроить, сынок!

– Что такое интернат? – спросил Вовка.

– Это такой дом. Там тепло, много комнат, у тебя будет отдельная кроватка с чистой простынкой, тебя будут кормить и одевать!

– Хороший дом, очень хороший. А вы со Светой тоже будете жить в интернате?

– Нет, мы будем приходить к тебе в гости.

– Не хочу в интернат. Не хочу чистой простынки, хочу жить с вами.

Слава Богу, маме этого оказалось достаточно.

Я вернулась из школы, толкнула незапертую дверь и увидела стремянку. Наверху сидел человек в военной форме и копался в проводке. Вовка смотрел вверх, запрокинув голову.

– Здравствуйте!

– А, хозяйка пришла. Здравствуй-здравствуй!

– Его зовут дядя Саша, – шепчет Вовка, – он принёс нам уголь и затопил печку.

– Прислали проводку вам починить, чтобы не сидели в темноте и радио слушали, как все люди.