Осколки детских травм. Почему мы болеем и как это остановить - стр. 34

Три недели спустя МакКарти осмотрела крыс, чтобы оценить изменения в мозге подопытных животных. Были обнаружены значительные изменения в рецепторах гиппокампа – в части мозга, связанной с эмоциями, которая обычно помогает продуцировать гормоны стресса и тормозит чувство тревоги после того, как воздействие стрессовых факторов прекращается. Крысы, подвергавшиеся непредсказуемому стрессу, не могли «выключить» стрессовую реакцию, и спустя время их организм давал сбой.

Другую группу крыс подвергли предсказуемому стрессу – в сопровождении резкого громкого звука лапы грызунов раздражали слабым разрядом электрического тока, но предсказуемый стресс не спровоцировал точно таких же изменений мозга.

– Крысы, подвергшиеся воздействию гораздо более травмирующего стрессового фактора, привыкали к нему, если это происходило в одно и то же время и одинаковым образом изо дня в день, – объясняет МакКарти. – Они знали, что будет больно и неприятно, но потом пройдет. Ни воспалений, ни заболеваний у них мы не нашли.

МакКарти подтверждает, что именно непредсказуемость стресса наносит наибольший ущерб. Проводя экскурсию по своей лаборатории, она показывает стенд, на котором клетки грызунов подвергаются тряске.

– Даже самые слабые факторы стресса, такие как небольшая тряска клеток, включение рок-музыки, введение нового, непривычного для крыс предмета в клетку, приводят к специфическим изменениям в мозге, если мы делаем все это без предупреждения. Мозг может выдержать серьезные стрессовые события, если они предсказуемы, но непредсказуемые, даже самые легкие, иногда становятся фатальными.

Мне остается добавить, что, хотя ученые уже много лет знают о влиянии хронического непредсказуемого стресса на мозг взрослого человека, только недавно было выяснено, что происходит с мозгом ребенка, подвергающегося такой же встряске.

Сегодня Мэри тридцать пять, и ее детство тоже нельзя назвать безоблачным. Она была старшим ребенком в семье с четырьмя детьми. Жизнь с родителями-художниками во многом напоминала непредсказуемую тряску крысиных клеток под рок-музыку. Отец Мэри вырос не зная своего отца, а его мать умерла, когда ему было семь лет. Его отдали в приют. Бабушка с дедушкой по материнской линии не захотели воспитывать «приблудного», но зато они усыновили его старшего брата – «законного» ребенка. Тогда еще не было анкеты АСЕ, но несложно предположить, сколько бы баллов он набрал.