Осколки безумной вечности - стр. 18
Алиса встала, всё так же не отводя взгляда от зеркала. Мужская рубашка с двумя застёгнутыми пуговицами – вот и весь наряд. Пятернёй попыталась привести волосы в порядок, ловя отблеск браслета в отражении окна напротив. Волосы послушно легли в нужном направлении, а потом пружинисто вернулись в исходное положение.
Повернувшись, она двинулась в ванную комнату, дверь в которую была в этой же спальне. Привела себя в порядок, насколько это возможно. Шампунь, гель для душа мужской, нашлась расчёска и зубная щётка в упаковке. Предусмотрительный жест хозяина дома. Кружево её белья чужеродно смотрелось на полотенцесушителе. Алиса сдёрнула белые лоскутки и быстро надела, благодаря себя за вечернюю предусмотрительность. Оставалось найти комбинезон, сумочку и выскользнуть из этого дома, где бы он ни находился.
Думать о произошедшем не было сил. Хотелось ускользнуть, провалиться в беспамятство раз и навсегда, чтобы никогда в жизни не вспоминать режущий кромкой льда взгляд, блуждающий по ней, будто в поисках ответов на невысказанные вопросы. На цыпочках она выбралась в коридор, стараясь ступать как можно тише, притвориться кошкой. Нехитрое расположение комнат. Три спальни на втором этаже, с одним коридором и балконом в торце. Вестибюль с лестницей, гостиная, кухонная зона, выход на просторную веранду – на первом.
Вестибюль заливал утренний солнечный свет, скользя лучами по паркету, врезаясь в глаза Алисы резкой болью. Пришлось зажмуриться. Она быстро оглянулась и двинулась в сторону кухонной зоны, такой же необжитой, как и спальня, в которой проснулась.
– Утра! – отсалютовал бокалом с жидкостью Саша, прожигая пригвоздившим, не дающим двинуться с места, льдистым взглядом. – Водички? – он показал глазами на открытую бутылку минеральной воды, Алиса замерла в проёме между кухонной зоной и вестибюлем.
Единственное, чего хотелось – сбежать. Пронзить стрелой пространство, исчезнуть. Не видеть синего взора, пробегающего по ней от кончиков ногтей на ногах – нежно розового, почти телесного цвета, – до всклокоченной, не уложенной макушки, останавливаясь на пуговицах у груди и кистях рук, судорожно прикрывающих полупрозрачную ткань рубашки.
– Одежда там, – так и не дождавшись ответа, отозвался Саша, показывая рукой на веранду. Действительно, за окном, на спинке двух стульев растянулся её комбинезон.
Вчера они завалились в этот дом под шумный говор Арттери и довольный смех Марьяны. Алиса едва передвигала ноги, отчётливо понимая одно – она должна уйти. Мысль билась, истерично стуча в виски: уйти, уйти, уйти. А сама Алиса продолжала следовать за собственным глупым, кровоточащим сердцем, вдруг вспомнившим острую обиду, разочарование годичной давности, в мазохистском ударе продолжая смотреть на расслабленную руку Саши на плече Марьяны. Её откинутую шею и его мизинец, отодвигающий вырез платья в сторону, скользящий по коже у ключицы и в ложбинке декольте.