Осенний август - стр. 39
После его небольшой речи, предсказуемо взывающей к мировой революции и скорейшему окончанию войны, она была убеждена, что имеет право подойти. И верно – Игорь словно на нее и был нацелен.
– Какой изысканный сюрприз, – сказал он и пожал ей руку. Но не так, как бросались к ней оголтелые мальчишки, примкнувшие к модному движению – нежно, крепко, оставляя на коже необъяснимое желание трогать еще.
Полина вытянула свою и без того прямую спину.
– Чудная речь, – сказала она уверенно и громко.
Игорь смотрел на нее одобрительно и насмешливо. Полина не могла собраться с мыслями – слишком от него било током чего-то доселе ей неведомого, чему она не могла дать определение.
Игорь наклонился к самому ее уху, что было кстати в окружавшем их балагане.
– Не слишком ли тщательно вы одеваетесь для борца за равенство всех со всеми? – глаза его блеснули недобро.
Полина прищурилась.
– Женщина, особенно знающая себе цену, не станет опускаться до козырьков и грязных волос. Не тот у меня запал.
– Одно дело сальные волосы, а другое – буржуазная выхолощенность.
– Не нравится – ищите себе крестьянку в сарафане.
– Едва ли мне будет с ней интересно.
– Это уж точно.
– Какое высокомерие от революционерки! – притворно пораженный, вскричал Игорь.
Полина грациозно повела плечом.
– От фактов не убежать. Сами-то, как я посмотрю, не спешите откликаться на собственные лозунги. Как большинство проповедников, не правда ли? – спросила Поля сахарным голоском, улыбнувшись язвительно и одновременно намеренно вкрадчиво.
– Лозунги?
– С чего бы вам не прийти завтра в обносках, отдающих псиной?
– Маман не учила вас изысканно выражаться?
– Не имею охоты пополнять ряд вышивальщиц у окна.
– Вы не высокого мнения о женщинах.
– Чушь. Я смотрю на поступки, а не на условности.
Игорь удовлетворенно повел бровью. Он почувствовал редкий подъем от схватки с самобытностью. Полина в замешательстве поняла, что не может уловить еще что-то в его глазах. Что-то кроме горячности за сдержанностью, холодностью даже. Ей стало одиноко от этого факта – прежде она не безошибочно, но читала людей. Впрочем, до экзальтации Веры, возводящей непознанность души в культ, ей было далеко.
В Полине было столько энергии и силы, что она и впрямь покоряла людей. Тех, кто попадал ей в фавор, она щедро одаривала своим вниманием. Она любила и ненавидела всем сердцем, от души. Хвалила или разносила в пух и прах. В ненависти черпала силы и вдохновение. Была непримирима в суждениях, озвучивая их громогласно, хотя в душе прекрасно понимала, что все далеко не так однозначно, как она утверждает. Но то был период громких заявлений и намеренного упрощения, исходивших от очень образованных и харизматичных людей. Людей, которые чрезмерно увлекались внешним и общественным, опрометчиво забывая о внутреннем и индивидуальном.