Осень на краю света - стр. 5
– Зачем к сторожке побежал? – быстро спросил Юрий Григорич.
– Почему побежал? – спохватился Иваныч.
– Сам так сказал.
– Не так выразился. Пошел, имелось в виду.
– Зачем?
– Спросить, мож надо чего?
– И…
– Вошел, а они мертвые…
– Зачем людей убил?
– Юрка, ты чего? – Старик горестно всплеснул руками.
– Тогда не ври.
– Дык я же и говорю…
– Иваныч, ты, откуда бы ни шел, так или иначе мимо окна сторожки не проскочишь. Ты обязательно бы заглянул. И увидел бы, что они мертвые, еще с улицы.
– Я в окно не заглядывал. – Дед порылся в кармане телогрейки и достал еще одну папиросу.
– А должен был заглянуть. И постучать. Вдруг спят? Нет?
– Нет, – отвернулся Иваныч.
– Давай, давай, рассказывай.
– Я не сумасшедший, Юрка, – с вызовом заявил старик и крутанул левый ус так, что он встал дыбом.
– Ну так кто спорит-то? – подбодрил с крыльца Юрий Григорич.
– Короче говоря, так, – резанул ладонью Иваныч. – Иду, а она там, за забором, со стороны кладбища стоит…
– В четыре часа ночи?
– Ну! Я поначалу к ней: кто, зачем? А как разглядел – бегом обратно.
– Что она там делала-то, в такой час на кладбище?
– Сказать по совести, ей там самое место.
– Да?
– Да. Это бабка была твоя, Юрий Григорич. Ульяна. Которую мы там и похоронили.
Замолчали глубоко, надолго. Шумел дождик. Табачный дым клубился вокруг лампочки, и бился в дыму одинокий крупный комар. Старик зябко передернул плечами, повернулся и решительно…
Глава 2
…потому что другого объяснения нет! – хлопнул по столу капитан Сапегин, и часы на запястье весело блеснули.
Было это поздним вечером. Гудящий свет люминесцентных ламп давил на глаза, бликовал на протертом до дыр линолеуме в кабинете участкового уполномоченного. Висел над столом портрет президента Ельцина, и капитан Федоров нет-нет, да и косился на него: вовремя не сменил, теперь уже поздно – Сапегин заметил и даже замечание сделал. Хмурился участковый, выслушивая версию следователя: логично выходило у него, складно. Сапегин сидел за столом, а хозяин кабинета расхаживал перед ним из стороны в сторону: от шкафа с папками и книгами до журнального столика с электрочайником и чашками.
– Но даже если и так, то почему все четверо ра-зом задохнулись? – нападал Федоров.
Участковый был толст и низок, с мясистым загривком, практически без шеи. Густые волосы коротко стрижены. Пухлые губы и нос картошкой делали его похожим на Карлсона из советского мультфильма – он сам это прекрасно осознавал, поэтому к закономерно приставшей кличке относился с пониманием. Хотя теперь, когда давно перевалило за сорок, Карлсон из участкового получался весьма потрепанный жизнью.