Ориентиры - стр. 18
— Пока, — кивает Соколов, и до меня только сейчас доходит, что Женя поедет не домой, а к ней, ведь иначе не было бы смысла прощаться до завтра с соседом по квартире.
Боль стреляет в сердце, я закрываю глаза, голова кружится, но я держусь на ногах и глубоко дышу. Зря решилась пойти к ним в последнюю очередь. Думала, очередная встреча с Родиным меня до слез доведет, и я проревусь по пути домой, чтобы никто из коллег не видел меня в таком расшатанном состоянии. Теперь же я пошевелиться не могу, даже сделать вдох не получается, в легких жгучая пустота.
— Где поставить подпись? — вытаскивает меня из страданий голос Соколова. Смотрю на него и не понимаю, откуда в Пашке столько спокойствия, но оно удивительно действует и на меня.
— В двух приказах, — голос предательски дрожит. Три шага в направлении стола даются тяжело. Соколов гипнотизирует меня темно-карими, будто что-то выведать хочет. Я же стискиваю зубы и опускаю перед ним бумаги, заталкивая собственную слабость подальше. Потом, все потом.
Паша оставляет размашистые, почти директорские, подписи, а я зачем-то сравниваю его с Родиным. Так странно: при всей своей галантности Женя расписывается скупо, а вечно ледяной Соколов завораживающе красиво. Будь во мне немного больше психологизма, я бы наверняка провела параллели. Сейчас же меня хватает лишь на очередное убеждение в том, что люди далеко не всегда такие, какими кажутся при первой встрече.
Гоню прочь мысли и слишком резко выдергиваю из рук Паши документы. Он никак мой нервный порыв не комментирует. Я же складываю приказы, потому что на сегодня мой обход закончен, и направляюсь к выходу.
Соколов ни слова не проронил о нашей совместной ночи, даже когда мы остались наедине, и от этого странно. То ли он затеял какую-то игру, то ли все же сам понял, что с нас хватит одного пьяного секса. Спрашивать не решаюсь — сбегаю к себе, складываю приказы в папку и, быстро надев плащ, закрываю кабинет и иду на улицу.
Хочется отмыться от сегодняшнего дня. Родин, Светлана Семеновна, эти нелепые приказы. Все к черту. Приеду домой, закажу вкусную еду и включу боевик. Больше никакой романтики в ближайшую вечность. Хватит.
Выхожу на улицу и останавливаюсь под козырьком на крыльце. Дождь барабанит, проверяя на прочность расшатанные нервы. Терпкий запах заполняет легкие спокойствием. Смотрю, как улица медленно тонет в нескончаемом потоке воды. Это удивительно восхищает и одновременно бесит, потому что бежать мне под этим ливнем до остановки, а потом мокрой тащиться к дому.
Позади открывается дверь. Кто-то тоже не спешит нырять под ледяной дождь, но уже через несколько секунд я ощущаю легкий аромат мужского одеколона, который будит во мне слишком много чувств. Злость, страх, страсть — собирается жгучий коктейль, который гасится одной простой фразой: