Ориентиры - стр. 13
Снова облачаюсь в костюм и, расчесав волосы, выхожу. Паша сидит на стуле, пьет кофе и невидящим взглядом смотрит перед собой. А я снова его оцениваю. Красивый, зараза. Волосы темные, лицо вечно серьезное, словно он недоволен чем-то. Но такая силища за версту от него ощущается, что не признавать его не получается. Вот и я прикусываю язык, не решаясь конфликтовать, потому что Соколов снова на моей кухне парадом руководит. Даже какие-то бутерброды сообразил и грязную посуду в мойку сгреб.
Сегодня меня это не бесит. Я в некотором роде благодарна. Пусть делает, если так хочется. Мои условия не изменились.
Сажусь напротив второй кружки. Как и вчера сидим, только без алкоголя и тоски. Она куда-то улетучилась, оставив после себя загадочное ничто, в котором мне придется бродить до конца жизни.
Кофе вкусный. С двумя ложками сахара и корицей. Опять Пашка давит вниманием. И когда только успел все выучить? Женя вот не мог. Подбородок начинает дрожать от воспоминаний. Так хорошо было с Родиным, а теперь я боль другим вытесняю. Жуткая эгоистка, но не могу отказать, когда Соколов сам соглашается на все.
— Тебя подвезти? — снова он меня удивляет, не акцентируя внимание на состоянии. Чувствует меня, что ли.
— Нет, — кофе застревает в горле. Тошно от самой себя становится. Пашка и так и эдак, а я все мысли о его друге в голове гоняю. Вспоминаю, как на этой кухне сидели, как целовались и занимались сексом. С Женей все казалось особенным. А теперь мне особенно больно. — И давай без лишней заботы, ладно? То, что было ночью, там и останется.
— Без заботы так без заботы, — пожимает плечами и, допив кофе, встает. Он так быстро воспринимает мои слова, что я с трудом успеваю осознавать. А как же вечный Соколовский протест? Почему он вдруг сменил тактику? И вроде полегчать должно, но только хуже становится. Хочется в кровать забраться, калачиком свернуться и прорыдать еще дня два. — Не провожай, — он идет в прихожую, а я впервые в жизни слушаюсь Пашку.
Без него холодно становится и одновременно свободно. Соколов будто все пространство собой занимал. Но в этом пространстве мне было удивительно комфортно.
Он закрывает дверь, и я обхватываю ладонями плечи, надеясь не развалиться от удушающего одиночества, давящего гранитной плитой. Сколько там времени до работы осталось? Надеюсь, получится выделить пару минут на жалость к себе.
Смотрю на пустую чашку, которая напоминает о незваном госте. Я снова ощущаю на теле руки Соколова. Жадные, сильные — он совсем другой, и это радует и пугает. Наверное, окажись он похожим на Родина, я бы так и продолжала думать о Жене. А теперь в мыслях только то, что переспала с его лучшим другом. Ну вот как меня угораздило так влипнуть? Зачем поддалась, позволила себя соблазнить?