Опись имущества одинокого человека - стр. 41

В письма, как в бездну, я боюсь заглядывать. Каждая пачка туго перетянута ленточкой или бечевкой. На пачке моих писем маминым круглым почерком отличницы написано «Письма Сережи из армии, из Калинина. Дорогой мой любимый сыночек! Какая я тогда была наивная и как я тогда страдала за тебя».

Жизнь практически не сложилась, мама. Умирать придется одному, Валя уже умерла, умирать без детей, мама, трудно.

Отдельная большая пачка писем – это письма маме от моего второго отчима и письма ее к нему. Нашему поколению не следует читать письма наших отцов и дедов. Здесь такая пропасть чувства, взаимной нежности и любви. Сейчас все это разнесено по эсэмэскам и коротким сообщениям в Твиттере. Воскреснет ли что-либо подобное?

Правая тумба. Память о двух женщинах мирно живет в пространстве тумбы из грушевого дерева. И в мирной жизни они уживались, любили и ценили друг друга. И похоронены они на кладбище Донского монастыря почти рядом. В наше стандартизированное время от человека остается немного, кто же станет хранить гардеробы из древесно-стружечной плиты и столы на утлых ножках, раскачивающихся, как зубы у стариков? Все, что меня в повседневной жизни окружает, – это нажитое и не моим поколением, и в основном не поколением моего отца и моей матери. Отец и мать прошли через репрессии и войну, а мне по случаю достался семейный скарб.

Тетя Валя в моем детском представлении была «дамой». Как величественно она шла по огромному коридору бывшей гостиницы – повторяюсь, – зданию Мосстроя, находившемуся как раз напротив здания – нынешнее название – московской мэрии! Халат сидел на ней, как мантия, а кастрюлька в белой руке выглядела царским скипетром. В коридоре, куда выходили двери квартир «пролетариата» – счетоводы, летчики, врачи (еврейская семья врачей жила за стеной), рабочие московских заводов, билетерши в кинотеатре и даже одна артистка, – тетя Валя со своей мебелью красного дерева, люстрой, зеркалами, тумбами и сервизами олицетворяла иную жизнь, как бы иную Атлантиду. Меня иногда волновал такой вопрос: почему в свое время их не взяли, почему дядя Федя и тетя Валя не отправились по стопам моего отца? Ну, во-первых, дядя Федя достаточно тщательно замаскировал свою раннюю биографию; во-вторых, он достаточно быстро сумел примкнуть, что-то, как человек тертый в низах жизни, возглавил и умел удержать, в отличие от моего отца, умея и держать язык за зубами. Но есть и еще два обстоятельства: карьера и служба дяди Феди вначале протекали на Украине, где-то в районе Харькова, и у него хватило опыта и ума, быстро оставив поле молодой брани, уехать в Москву. Снежная буря запорошила все следы. Ну а потом? Ну а потом был зять – офицер, инженер, участвовавший в создании легендарного танка «Т-34». Господи, с другой стороны, разве в то время можно было определить и предугадать, почему одного взяли, а другого нет?