Операция «Салоники» - стр. 18
Макариди, разумеется, не знал – да и откуда ему было знать? – что задолго до этой удивительной встречи в ресторане «Центральный» дотошный вор в законе тщательно изучал донесения своих наблюдателей, отслеживавших каждый шаг Михаила после того, как Гоги остановился на его кандидатуре.
После этого Гоги оставалось только дергать нитки, водя Макариди, как искусный кукловод водит куклу. Проверили, своих серьезных активов у него нет – это хорошо. Какие есть, тех последовательно лишить, вырвать постепенно, как ножки у мухи, – тоже сделано в лучшем виде. Далее припугнуть милицией, но не до посинения, только слегка – выполнено и это.
Что Макариди чуток, в меру плутоват – это даже хорошо: тем лучше подойдет для миссии, которую уготовил ему Георгий Давидович. И не наркоманит мужик – это тоже ему в плюс, большой плюс. Наркоман и не захочет, а подведет в самый решающий момент, все пустит под откос за милую душу.
Главное же, на что ушло много сил и времени, уж не говоря о средствах, – это проверить, нет ли у Макариди в Греции родственников, близких или дальних. Сам Михаил грезил родственными душами, которые непременно встретят его на земле отцов, овеянной легендами.
Люди Гоги, однако, установили, что никаких родственников у Макариди за границей нет в помине – если и были, давно вымерли. Был, правда, какой-то дядя, троюродный или четвероюродный, седьмая вода на киселе, в прошлом крупный судовладелец, но и тот год назад разорился в результате конкуренции и помер без гроша в кармане, так что Макариди и с этой стороны не на что было рассчитывать.
Между тем застолье в кабинете близилось к зениту. Михаил все время порывался тяпнуть еще коньячку, который ему очень пришелся по вкусу, но Гоги запретил:
– Ты мне нужен с трезвой головой, – сказал как отрезал, и Михаил поспешно, как от горячего, отдернул руку от соблазнительной фигуристой бутылки.
Сам Гоги почти ничего не ел – только две-три устрицы и немного паштета, и теперь лениво пережевывал листики салата по-гурийски.
«Сколько снеди пропадает. И выпивка вся останется, – прикинул Макариди. – Деньжищи, видно, девать некуда».
– Ты знаешь, что такое «око государево»? – спросил неожиданно Гоги.
Задумавшийся Макариди встрепенулся, застигнутый врасплох.
– «Око… государево»?
– Ну да.
– Это… ну, это человек, который следил за делами царя. И его слугами, – призвал Михаил на помощь скудные школьные познания по истории. – Ну, вроде надзирателя, – добавил он для убедительности.
Ответ развеселил Гоги.
– Вроде надзирателя! – захохотал он и хлопнул ладонью по столу так, что тоненько зазвенели фужеры из дорогого хрусталя. – Точно сказано. Воистину бытие определяет сознание.