Операция «Престол» - стр. 43
Самым же печальным было то, что два лагеря русских людей противостояли во всеоружии друг другу и готовились к борьбе.
Как и всегда у русских, никакой экономики в подоплеке не было, и на первое место выходили идеи.
Патриоты на либеральном керенско-милюковском фланге считали, что главное – сохранить «русскую территорию», а большевизм же рано или поздно сам кончится.
Генерал Деникин предлагал свергать советскую власть и защищать русскую территорию.
При этом он категорически выступал против участия русских эмигрантов во вторжении в Россию.
Правые круги РОВСа считали подобную позицию теоретически верной, но практически неосуществимой.
Они называли это «погоней за двумя зайцами», утверждая, что «тот единственный заяц, за которым ныне следует гнаться – падение большевиков на всей территории России».
И по-своему руководители РОВСа были прав. Ведь именно они провозгласил на Зарубежном съезде в 1926 году: «СССР – не Россия и вообще не национальное государство, а русская территория, завоеванная антирусским Интернационалом».
А коль так, то в борьбе с этой «раковой опухолью» неизбежна хирургическая операция и подготовка к возобновлению гражданской войны.
То, что такую войну можно было вести лишь в союзе с иностранными силами, также было ясно. И когда возник Антикоминтерновский пакт – надежды на освобождение России стали связывать с ним.
«Мировая война, – утверждал редактор «Сигнала» Пятницкий, – создала новый тип людей с железом в руках и крестом в сердце. Именно эти люди вырвут униженную, распятую Россию из рук ее хищных палачей», ибо движет этими людьми Новая вера служения Богу силой, противопоставляемой злу.
Всякое худшее будет хотя и злом, но все же неизмеримо меньшим, чем иудо-сталинизм. Поэтому мы полагаем, что всякая внешняя война кого бы то ни было против СССР – это удар по стенам и проволоке советской каторги».
«Возможная германская оккупация России, – считали ведущие авторы «Сигнала», – есть не что иное, как плата нашего поколения за допущение большевизма.
Придут немецкие врачи, инженеры, архитекторы, агрономы… Что же, такой период Россия уже однажды пережила, сумев переварить своей культурой иностранцев, делая из них таких же русских, как и мы.
Боязнь «расчленения и распада России – от маловерия и даже неверия в Россию.
Съесть Россию и превратить ее в колонию не будет по силам и 80-миллионной Германии. Россия – не Чехия».
«Никакая война не принесет тех опустошений, – писал сотрудник «Сигнала» подпоручик Н.Я. Галай, – что приносит большевизм…
За 3 года мировой войны 1914–1917 годов Россия потеряла до 2 с половиной миллионов убитыми. За 20 лет соввласти – от 35 до 45 миллионов.