Операция «Крепкий поцелуй» - стр. 45
Насупившийся Зорин оторвался от созерцания бурлящей за кормой воды и исподлобья глянул на Плужникова, по-детски радостно уплетавшего эскимо. Генерал соскреб зубами остатки шоколада с палочки, лизнул еще раз, потом, удовлетворившись ее отполированным видом, аккуратно завернул палочку в обертку из-под мороженого, поискал глазами урну и, не найдя, сунул скрученную обертку себе в карман.
Зорин взорвался:
– Товарищ генерал! Наша страна сейчас… весь мир под угрозой ядерной войны! А вы… вы… как вы можете так спокойно есть мороженое?!
– Тихо-тихо, – остановил его Плужников. – Ты чего орешь-то: «Товарищ генерал! Товарищ генерал!» Люди кругом. Ты меня сюда зачем позвал?
– Для конспирации, – поджав губы, буркнул Зорин. – У нас в конторе не поговоришь – никому теперь верить нельзя, одни предатели вокруг!
– Это ты кого же имеешь в виду? – прищурился генерал. – Сбежавшего к американцам Сташинского?
Зорин молчал, надувшись.
– Понятно, – вздохнул Плужников. – Тогда слушай. Первое: если «для конспирации», то на речном трамвайчике, тем более в такую жару, полагается либо мороженое кушать, либо «Буратино» пить, а не орать, называя меня по званию. Согласен?
Зорин нехотя кивнул.
На берегу показался до боли знакомый ему каскадный фонтан «Купальщица», где майор когда-то, еще молодой милиционер, в романтическом порыве принял за шпиона сотрудника КГБ, сорвав важную операцию. Зорин думал, что его если не расстреляют, то уж из органов попрут точно, но Плужников не только простил его, но и позвал работать к себе.
– И второе, – продолжил генерал. – Ты отличный сотрудник, прекрасный аналитик, с архивами классно работаешь, но ты не оперативник, не разведчик ты, у тебя подготовки соответствующей нет.
– Я четыре языка знаю! – воскликнул майор.
– Ни в какую Америку ты не поедешь, – резюмировал Плужников.
Зорин хотел сказать что-то еще, но, увидев строгий генеральский взгляд, осекся.
– А Петру я верю, – твердо сказал Плужников. – Только вот Алену, если честно, не понимаю. Пока не понимаю… Но тоже хочу верить. И тебе советую.
– Это приказ?
– Приказать верить или не верить во что-то – невозможно. Просто надо стараться понять истинные мотивы тех или иных поступков. А мы часто, вон как ты сейчас, сразу трактуем по-своему. Сбежала – значит, предала…
– Ну так это ж очевидно!
– «Очевидно» слово хитрое. «Оче» и «видно» – то, что видно очами. Но то, что мы видим, часто не отражает истинную суть происходящего.
– Это как же?
– Да вот так. Вот видишь ты: бежит по улице человек, торопится… и вдруг какой-то прохожий раз – и подножку ему ставит. Человек со всего размаха хрясть об асфальт! Что ты подумаешь о прохожем?