Операция «Гадюка» - стр. 49
– Третий звонок, – повторил Берия. Он был совершенно согласен с Чаяновым. – Еще несколько лет, еще несколько дыр, еще несколько контактов, черт знает сколько – и наш мир перестанет существовать.
– Мы знаем о случае в Ярославле, мы знаем о случае на Киевском вокзале в Москве, о трагедиях… и мы знаем, что еще полвека назад это было невозможно. К нам прет зараза, к нам идет гибель.
Это говорил не Чаянов. Он как бы передал право на заключительный аккорд старшему в роду.
То есть владыке Никифору.
Тот поднялся, но от этого не стал выше ростом.
– Господь замыслил наказать нас за прегрешения, за грехи, в которые мы впали даже здесь, в Чистилище. И нет нам прощения, если мы не возьмем в длань меч справедливости!
Закончив монолог, Никифор окинул взглядом аудиторию.
Никто на него не смотрел. Обернулись к Чаянову.
– Итак, – сказал Чаянов, – поток беженцев к нам расшатывает перемычку, истончает ее. Допускаю даже, что прочность ее имеет предел. Чем больше здесь людей, тем больше шансов, что среди нас плодятся без меры сумасшедшие, преступники, лица, желающие любой ценой восстановить связи со своим прошлым. Не исключено, что среди нас уже есть люди оттуда.
– Они есть, – сказал Берия. – Их цель – сломать перемычку. Одним это нужно, чтобы безнаказанно грабить, другим – ради бессмертия.
– Иллюзии бессмертия, – сказала Лариса Рейснер.
Берия посмотрел на берег.
Девушки не было видно. Где она спряталась? Охранник сидит все так же спиной к сосне. Почему? Сейчас же надо проверить.
– Мы обречены, – сказал Чаянов. – Прошу отнестись к этому трезво. Говорят, в Североамериканских Соединенных Штатах врачам велено честно рассказывать раковым больным, что они обречены, и даже сообщать, сколько им осталось жить на земле. Я, как американский врач, могу сказать, что жизнь нашего неладного, нелюбимого, но единственного для нас возможного мира исчисляется месяцами или даже днями. Если мы не примем мер, то не сегодня-завтра дыры в перемычке превратятся в ворота. Смертельный для нас воздух проникнет в наш мир, смертельные для нас люди, да простит господь их невежество, ибо они, вернее всего, погибнут в потопе, который вызовут, пройдут по нашим телам… Что потом?
– Все равно – что потом, – сказал Берия. – Но это не значит, что мы сдаемся. У нас есть план.
– Какой? – спросила Лариса.
– Пока о нем знают двое, – сказал Берия. – Чаянов и я. Кто будет третий, мы решим по мере его разработки.
– И все же вы обязаны намекнуть. Уж если скрываться от нас, – сказала обиженная Лариса, – то тогда некому доверять.
– Хорошо, намекни им, – сказал Берия. – А я должен кое-что проверить.