Операция «Фроттер» Приказано внедриться! - стр. 58
Наконец выдохшийся Костик замер посреди кабинета с бурно вздымающейся грудной клеткой и с растерянным выражением лица, как бывает с людьми, неожиданно очнувшимися после эпилептического припадка на грязной мостовой, со втиснутым между зубов твердым предметом, под любопытными взглядами обступивших их прохожих. Он недоверчиво обвел глазами кабинет, словно оказался в нем впервые, и, наконец, остановил его на покровительственно улыбающихся сослуживцах.
– Что… что это было… – пролепетал он, пытаясь запустить дрожащую руку в карман. Наконец ему удалось попасть в его прорезь и извлечь оттуда носовой платок. Он смахнул с влажного лица пот, который уже струился по лицу, стекая по подбородку, и опять замер, глядя на товарищей растерянно. Перевести взгляд вниз, на корчившегося в его ногах со стонами Дениса Борисовича, он не решался.
– Что, что… – Ванин разомкнул сложенные на груди руки и оторвал зад от капитанского стола. – Ничего особенного. Работать ты, наконец, начал, вот что.
– Или прекратил, наконец, валять дурака, – сказал, спрыгивая с того же стола, Приходько. – Можно и так выразиться.
– А… а что делать с… – Костик наконец собрался с духом и посмотрел на пытающегося подняться Павлова. Его физиономия была окровавлена, при попытке что-то произнести на губах надувались красные пузыри, а каждое движение, судя по всему, вызывало острую боль, сопровождаемую стонами. – Что делать с этим?
– С этим? – непонимающе переспросил Сергеев, и трое одновременно опустили взгляды. – А что с ним делать… – Он обогнул свой стол, подошел к Павлову, схватил его за шиворот, и с треском рвущейся материи спортивного костюма рывком поднял на ноги. Затем развернул безвольно болтающееся тело и толкнул его в сторону лейтенантского стола. Пролетев несколько метров, Павлов ударился грудью о стол, опять упал и опять затих.
– Мебель вот только поломал… – Приходько нагнулся, поднял с пола разрозненные части стула и принялся вертеть их в руках. – Завхоз по головке не погладит. И другого не даст, можно и не просить.
Сергеев смотрел на него в упор намекающим на что-то взглядом, а старлей делал вид, что этого не замечает; он с преувеличенным вниманием рассматривал обломки мебели, словно прикидывал, как можно восстановить безнадежно испорченный стул. Ванин тоже впился в него прищуренными глазами, а Костик, не понимая, смотрел на них троих и продолжал машинально протирать лицо давно промокшим насквозь платком.
Наконец Приходько вздохнул, небрежно отбросил прямо на пол гулко стукнувшиеся деревяшки, и поднял голову.