Операция «Эномороз» - стр. 18

– Простите, – покраснел Хартек.

– Но если вам хочется курить, то не оказывайте себе в этом маленьком удовольствии, – продолжал улыбаться Алеман. Он потрогал лацканы своего пиджака: – На мне штатский костюм, и мы сделаем вид, что вы не знали о том, что я офицер полиции.

– Вы очень великодушны господин Алеман, – Хартек достал сигарету из пачки. Он закурил: – Совещание затянулось, и я признаться, едва дождался его окончания. Преклоняюсь перед вашей стойкостью и выдержкой, мне бы не удалось вытерпеть целый день без сигарет.

– Увы, господин профессор, вынужден отвергнуть ваши похвалы, ибо я равнодушен к табаку и никогда не курил, – рассмеялся Алеман.

– Вы счастливый человек, – выдохнул сигаретный дым Хартек.

– Возможно, – кивнул гестаповец. Он посмотрел на учёного: – Простите господин профессор, так о чём вы хотели поговорить со мной?

– По поводу нашего Уранового проекта, – Хартек затянулся сигаретой. Он стряхнул пепел: – Я почти уверен, что к проблеме расщепления атомного ядра, кроме нас вплотную подошли русские, американцы, британцы и французы.

Профессор затушил сигаретный окурок в пепельнице, встал и открыл окно.

– Гонка началась, и тот, кто придёт к финишу первым, выиграет всё, – Хартек уселся за свой рабочий стол.

– Вы сомневаетесь в нашем успехе?

– Немецкая физическая школа очень сильна, но не хуже она у британцев, американцев и русских, – Хартек откинулся на спинку стула. Он вздохнул: – В ядерной физике мы все идём на ощупь. В таком деле важно предвидение, а оно невозможно без точного математического анализа.

– Простите профессор, я пока не улавливаю сути нашего разговора, – развёл руками Алеман.

– Предвидение Отто Гана, которым мы все восхищаемся, во много основаны на точных математических расчётах Лизы Мейтнер, а она была вынуждена уехать из Империи.

Пауль Хартек достал носовой платок, и промокнул лоб. Всё же перед ним сидел важный чин из гестапо, а он собрался просить за еврейку. Профессор изрядно нервничал.

– Лиза Мейтнер еврейка? – всего лишь для проформы поинтересовался Алеман, ему и так всё было ясно.

– Увы, – развёл руками профессор Хартек.

– Где она сейчас живёт?

– В Стокгольме, работает в институте Манне Сигбана.

– Понятно, – задумался Алеман.

– Мейтнер помогает в расчётах её племянник Отто Фишер, он живёт в Копенгагене.

– Ну что ж господин профессор, я уяснил проблему, – встал Алеман. Он улыбнулся: – Подумаю, что можно сделать.

После прихода к власти нацистов, берлинцы прозвали Принц Альбрехтштрассе « улица СС». Здесь в бывшем дворце принца Альбрехта размещалось РСХА, рядом находилась гостиница «Принц Альбрехт», теперь в ней находилась резиденция рейхсфюрера Гимлера, там же штаб и управление кадров СС. Позади резиденции рейхсфюрера располагалось гестапо. Из здания тайной государственной полиции в резиденцию рейхсфюрера можно попасть по подземному переходу, который прорыли летом 1938 года.