Опасное лето - стр. 13

С Хуанито Кинтана мы были знакомы более тридцати четырех лет и не виделись уже два года, поэтому нам было о чем поговорить в саду тем утром. Мы обсуждали проблемы боя быков и то, что можно сделать, чтобы улучшить ситуацию, какие вещи, как нам казалось, помогли бы, а какие бесполезны. Мы оба знали, что эти проблемы практически уничтожили корриду: ведь пикадоры, доводя быка до полусмерти, ударяя пикой в уже нанесенную рану, поворачивая острие для большей потери крови, повреждая позвоночник, ребра, уничтожали животное вместо того, чтобы утомить, замедлить его движения и заставить открыть шею для правильного умерщвления. Мы оба знали, что вина пикадора лежит на его матадоре, а если матадор слишком юн и не имеет достаточного влияния – на ответственном бандерильеро или импресарио. Почти все нарушения в боях быков происходили по вине импресарио, но если матадор с ним не соглашался, он всегда мог подать голос.

Мы вспомнили, что импресарио Луиса Мигеля и Антонио – братья Луиса Мигеля, Доминго и Пепе Домингин. Нам было ясно, что ситуация с гонорарами обещает быть непростой: Луис Мигель сочтет себя более важной персоной на арене в силу долгой карьеры и известности, а Антонио непременно решит, что как матадор он лучше Мигеля, и постарается продемонстрировать это в каждом бою. Результат, разрушительный для семейного покоя, будет потрясающе удачным для корриды, но одновременно и крайне опасным.

Первые двенадцать дней мая пролетели быстро. Я работал с раннего утра, потом плавал до полудня – для удовольствия, но каждый день, чтобы не терять формы. Обедали мы поздно, иногда спускались в город, чтобы забрать недоставленные письма и газеты. Навещали знакомых в «Бойте», ночном клубе, словно сошедшем со страниц Сименона, в центре Малаги, в большом отеле «Мирамар» на берегу моря. Потом устраивали в «Консуле» очень поздний ужин. Тринадцатого мая мы выехали в Мадрид, чтобы успеть к началу корриды.

Когда едешь по незнакомой местности, расстояния кажутся больше, чем на самом деле, сложные участки труднее, резкие повороты опаснее, а затяжные подъемы – круче. Это все равно что вернуться в детство или раннюю юность. Но дорога из Малаги через прибрежный горный хребет была достаточно трудной, даже если знать все ее повороты и особенности. Первая поездка из Малаги в Гранаду и дальше, в Хаэн, была отвратительной из-за водителя, которого порекомендовали Биллу и который ошибался на каждом повороте. От перегруженных встречных грузовиков, ехавших под уклон, он защищался клаксоном, который точно не помог бы, если бы что-то пошло не так. От его вождения у меня замирало сердце и когда мы ехали вверх, и когда спускались вниз. Я пытался смотреть в окно на долины, маленькие городки с домами из камня и фермы, простиравшиеся под нами. Автомобиль взбирался вверх по серпантину, я обозревал изрезанные ущельями горы, спускавшиеся к морю, голые темные стволы пробковых дубов, кора которых была срезана месяц назад, смотрел на глубокие провалы за обочиной, на заросли дрока, утыканные скатившимися с каменных вершин обломками известняка, и принимал идиотскую манеру вождения за данность, только старался удержать водителя от самоубийства тихими советами касательно скорости и приоритетов на дороге.