Онтопсихология. Психотерапия. Эфирное поле - стр. 4
Мне известно, что бессознательное человека всегда обладает способностью к априорной одновременности. Комплекс присутствует сущностно, одновременно, активно, как модальность психосоматической тотальности. Он задает тенденцию к актуальному инвестированию здесь и сейчас. Если вы внимательно изучите онейрическую реальность, то заметите, всепроникающее присутствие вне пространства и времени, за рамками памяти. Молодой человек двадцати пяти лет, находящийся среди вас, сегодня утром рассказал мне свой сон, в котором увидел своего друга, одновременно как грудного младенца, женатого мужчину и отца.
Нам известна широчайшая гамма переходов между психикой и соматикой, между симптомом и идеей, между травмой и случайной ассоциацией, и т. д.
Взаимобратимость реальности и человека, который в ней пребывает, демонстрирует это в той мере, в которой является осознанным.
Если бы это было неправдой, то никакая психическая реинтеграция не была бы возможна. Устраняя энергетический взаимообмен в настоящем, мы устраняем также и его следствия в будущем. Вмешательство невозможно, когда мнестический след зафиксирован в исторической памяти пациента. Если же мы хотим осуществить вмешательство, нам нужно обратиться к более относительным и менее ригидным принципам. Глубинная суть человека реализуется в настоящем, следуя принципу максимальной относительности.
Часто существует опасность того, что комплексуальная ситуация может подстроиться под психоаналитическую диалектику. То есть субъект-пациент пользуется психотерапией или самоанализом, чтобы усилить и еще сильнее зафиксировать комплекс, а не свою природную жизненность. Он использует психотерапию в качестве алиби. Почти все такие пациенты имеют тенденцию к латентной шизофрении (любому типу разделенности между умом и аффективностью, которые порождают в пациенте постоянное опасение и стремление утвердить собственный примат, навязывая и оккупируя других навязчивыми и повторяющимися моделями: сам по себе он жить не может, поскольку ощущает в себе лживость и страх из-за чувства собственной неполноценности; он чувствует себя уверенно, только если ему удается взаимодействовать с другими на основе собственного садистского и инфантильного эгоизма). Данные субъекты обучаются с утонченным искусством защищать причину своей инфантильности. В процессе психоанализа они преподносят свой комплекс как механизм успеха. Отсутствие выздоровления демонстрирует тот факт, что они не способны воспринимать жизнь согласно природному началу. Они создают пространство холода, режущей или сдавливающей силы, и их эфирное поле не переносит взаимодействия с эфирным полем аутентичного бессознательного. Это мое замечание может породить мысль, что некоторые индивиды искажены в своем ядре, и не могут достичь функциональности наполненной жизни. Изначально субъект является чистой жизненностью, и лишь затем он представляет собой патологический феномен. Если комплекс есть автономия от психического «Я», то его превалирование лишает «Я» автономии.